- Я оставлю Ронни и Бекки на потом, Саймон. Ты не против?
Он развернул Саймона лицом к себе. Огромные мясистые крылья обхватили его и прижали ближе к Карнишу. Саймону показалось, что он снова стал ребенком и его баюкает в своих объятиях кто-то большой и любящий. Даже выражение на лице Карниша напоминало любовь. Ненависть его была так глубока, что ее можно было спутать с любовью. Саймон почувствовал на лице дыхание Карниша:
- Теперь ты мой, Caймон.
Жгучие уколы на спине и плечах внезапно стали интенсивнее. Саймон почувствовал, как влажная горячая плоть охватывает его шею. Казалось, мягкие руки заталкивают его все глубже и глубже в раскрытое тело Карниша.
- Я могу сделать так, что это будет продолжаться вечно, - сказал Карниш. - Я могу поглотить тебя в одно мгновение, а могу пожирать медленно, как болезнь.
За его спиной заклубилась тьма, вознеслась над ним, стелясь под потолком. Через несколько секунд она заполнила всю комнату, окружила Саймона и Карниша, отгородила их от внешнего мира. Они остались вдвоем.
- Ты чувствуешь его, Саймон? Процесс поглощения?
Саймону показалось, что все его тело покрыто червями, которые вгрызаются в плоть.
- О Боже! - Саймон наконец обрел голос.
- Нет, боюсь, он здесь ни при чем, - улыбнулся Карниш. - Дай-ка я расскажу тебе, как сильно я тебя ненавижу. Расскажу, какими будут твои предсмертные муки. Знаешь ли ты, что я могу управлять твоим чувством времени? Что в эти последние мгновения я могу заставить тебя жить и страдать миллионы лет? Подумай об этом, Саймон. Миллионы лет. Или больше. В сотни раз больше. И каждый следующий год твоих страданий будет ужаснее, чем предыдущий. Ты и я, в этой непроницаемой тьме. Навечно.
Саймон чувствовал, как жесткий и холодный щуп разума Карниша рыскает в его сознании в поисках крупиц страха. Но эти цифры, которые тот вывалил на него, не имели для Саймона никакого значения. На самом деле они, наоборот, прогнали страх, который он уже начал было испытывать, и Саймон подумал: "Сукин сын даже понятия не имеет, на что идет".
Если Карниш и уловил эту мысль, то, видимо, не придал ей значения. Он продолжал смотреть на Саймона сверху вниз, как любовник. У Саймона было чувство, будто его насилуют. Он еще мог ощущать свои руки и ноги внутри тела Карниша.
Все это продолжалось так долго, что уже перестало внушать страх и сместилось на чисто физический уровень. Саймону стало интересно, сколько прошло времени. Он не мог этого сказать. Это могли быть секунды, минуты или даже часы. А может, Карниш был прав, и прошли миллионы лет, а он просто этого не заметил.
Карниш продолжал что-то говорить ему, обещая немыслимые страдания, но Саймон больше не слушал его. Он полностью сосредоточился на своих руках, ногах, ладонях. Он пошевелил правой рукой и почувствовал колющую боль, словно напоролся на внутренние зубы Карниша. Не важно. Все равно терять нечего. Он дотянулся вниз, к карману брюк. Ощущение было такое, словно он сунул руку в полуразложившийся труп. Саймон представил себе, что он в морге, роется в куче кишок в поисках чего-то, что он туда обронил. Чего-то твердого. Пальцы его нащупали металл, холодный, твердый. Он ухитрился обхватить этот предмет пальцами и крепко сжал в кулаке. Затем поворочал плечами, и горячие сосущие объятия Карниша немного ослабли.
Внезапно Саймон почувствовал, что очнулся от сна. Он посмотрел снизу вверх на Карниша. Карниш перестал говорить. Он вообще перестал что-либо делать. Он просто смотрел на Саймона глазами такими круглыми и черными, что они вполне могли сойти за космические черные дыры.
- Нет, - тихо проговорил Карниш.
Саймон еще немного подвигал плечами, высвободил правую руку и прижал серебряное распятие Фила-Книголюба прямо к его лицу.
31
Крик, казалось, шел из самого центра Земли. Бекки вскочила на ноги. Жуткий вопль поразил ее в самое сердце: ты жертва, а я охотник, идущий за тобой, говорил он. Даже Ронни, которая плакала на бездыханном теле Бобби, подняла голову и сквозь слезы поглядела на дом. В окне замерцал свет, а потом оно полностью почернело.
Снова раздался крик. Еще более жуткий и пронзительный, чем в первый раз. Сполох ярко-белого пламени осветил окно и погас. Птицы, кружащие над Ронни и Бeкки, внезапно стали разлетаться в разные стороны, словно сила, которая собрала их сюда, просто-напросто улетучилась, растворилась в прохладном ночном воздухе. Улетая, они громко и, казалось, смущенно кричали.
Бекки подумала о Саймоне.
Читать дальше