Владимир Михайлов: Дверь с той стороны

Вера умолкла, смех распирал щеки. Высокая, бронзовокожая, красивая, она позволила физику полюбоваться собой, хотя, в общем-то, корабельная традиция не позволяла кокетничать с пассажирами.

– Ах, вот как! – сказал физик, принимая ее игру. – А скажите, корабль и в самом деле так надежен?

Вера очаровательно улыбнулась.

– Последнее слово техники. Беспредельные запасы энергии – мы черпаем ее из пространства. Неограниченная автономия. И так далее.

– Вы меня успокаиваете, – сказал Карачаров с иронической улыбкой. – Весьма признателен.

– Еще вопросы у пассажира?

Физик мгновение смотрел на нее.

– Да. Вот вы… Вы очень красивая девушка. Почему вы тут? Это ведь все равно, что оседлать маятник. Неужели вы не способны на большее? Или верите, что в пространстве дольше сохраняется молодость?

На этот раз он был серьезен; может быть, это и впрямь его заинтересовало – он и сам не знал. А может быть, просто хотел отомстить за ее шутку? Вера смотрела на него, чуть прикусив губу.

– Хотите, я отвечу сам, – предложил Карачаров. – Все очень просто. Вы – анторианка, это видно сразу. И знаете, что красивы. И хотите жить на Земле. В центре Федерации, а не на ее окраине. Только на Земле, думаете вы, вас оценят по достоинству. Оценит не кто-нибудь, а человек значительный. Если и не член Совета, то хоть его консультант. Но население Земли давно уравновешено, и, чтобы получить земное гражданство, надо что-то такое совершить. Служба в Галактическом флоте, наверное, дает такие права. Вот и все. Сколько вам еще осталось летать? Не помню, какой нужен стаж…

Вера вскинула голову.

– Извините, – сказала она официальным, лишенным окраски голосом. – Я отвечаю только на вопросы, относящиеся к рейсу. А сейчас мне пора в салон.

– Позвольте предложить вам руку, – галантно произнес Карачаров.

– Я не падаю с трапа.

Он все же проводил ее до салона; физику тоже почему-то сделалось невесело, а ей он, кажется, основательно испортил настроение. Уже войдя, Карачаров сделал попытку загладить неловкость:

– Ответьте, пожалуйста, еще на один вопрос, последний: как называется этот танец и как его танцуют?

Вера, прищурившись, глянула на него и неожиданно усмехнулась.

– О, показать я могу!

Долговязый физик готовно склонился. Но Вера, озорно стрельнув глазами, повернулась и, слегка покачивая бедрами, пошла к сидящим пассажирам. Она остановилась перед администратором, и Карский встал, смущенно улыбаясь.

«Пустой номер», – мысленно сказал Карачаров, провожая Веру взглядом. Сейчас он вдруг – незримо для других, разумеется, – стал совсем другим человеком: этаким старым циником, галактическим волком, не признающим женщин. И взгляд его сделался устало-пренебрежительным.

– Пойдем и мы? – так поняла Мила легкое движение мужа. Он не решился бы произнести это вслух: ожидал бы, пока она не выскажет желания. Но всякая его мысль – Мила стала уже привыкать к этому – немедленно находила выражение в жесте, телом он говорил, передавая мысли точнее, чем словами. Недаром же он был чемпионом Федерации!

Мила с удовольствием отдалась танцу. Валентин вел легко и строго, даже с женой не позволяя себе ни малейшей вольности, танцевал каждый раз словно на приз. С ним было хорошо на людях и хорошо вдвоем, он был добр и силен, и всякий раз она заново переживала случившееся. Мир полон чудес; оба – жители Земли, они так никогда бы и не встретились на своей планете, затерялись бы среди миллиардов людей. Но ей понадобилось лететь на Антору – познакомиться с тамошними интерьерами, о которых многое слышала и которые и в самом деле оказались необычайно интересными; команда чемпионов мира оказалась там в то же самое время – они совершали турне по Федерации. Нечаянно встретиться за столько парсеков от Земли – это ли не чудо? Увидев друг друга, они сразу поняли, что домой возвратятся вдвоем и всегда будут вдвоем, всегда-всегда. Он ходил за нею всюду, кроме времени тренировок и игр, когда она сидела на трибуне стадиона. Потом команда улетела, а он задержался: наверное, не мог расстаться на тот месяц, который ей еще предстояло провести на Анторе. Он, конечно, переживал, что команда уехала без него; но в конце концов его товарищи решили, что несколько игр проведут сами. Пожелали ему счастья…

Она подняла глаза. Валентин улыбался.

– Что ты?

– Вот это па – чистый финт, понимаешь? Ну, сделаем еще раз, и ты увидишь.

На этот раз усмехнулась Мила – правда, про себя: ничего, она научит мужа разговаривать и на другие темы, нужно только время и терпение. Терпения ей не занимать, а времени у них впереди – бездна… Еще одна мысль проскользнула, тоже связанная с будущим, но она была неприятна, и Мила постаралась сразу же прогнать ее подальше.