Владимир Михайлов - Дверь с той стороны

Это было неожиданно. Конечно, роботы и до этого попадались на глаза людям и в последнее время – часто. Но на них как-то не обращали внимания: интересы роботов и их жизнь (если это слово применимо к ним) нигде не пересекались с интересами и жизнью людей, а люди обычно дарят вниманием лишь то, что имеет к ним непосредственное отношение. Роботы могли часами стоять где-нибудь – в коридоре, в отсеке, на площадке лифта, – не шевелясь, не издавая ни звука, так что трудно было сказать, включены они или нет, воспринимают ли окружающий мир или целиком погружены в себя. К ним привыкли, как к предметам обстановки, как на Земле и планетах, где они постоянно были на глазах, выполняя самую разную работу. Но, видимо, интересы роботов и людей лишь казались параллельными, нигде не пересекающимися; в конце концов они пересеклись, как в неэвклидовой геометрии, а пересекшись, крест-накрест перечеркнули и то немногое, что еще оставалось у людей.

Люди сидели за столом. Парящие автоматы не появлялись. Играла музыка, обычно сопровождавшая обеды, и от этого еще больше хотелось есть.

– Кажется, – нарушил молчание капитан, – нам предстоит умереть с голода.

Кое-кто пожал плечами – и только.

– Кара, – вяло проговорила Инна. – Стоит ли уклоняться от нее? – Вряд ли она как следует понимала, что говорит: слишком много впечатлений свалилось на нее за последние дни.

– Ну и хорошо, – сказал физик. – Умереть – это еще не самое страшное.

Никто не согласился и не возразил. Люди молчали, словно это и не им предстояло умереть. Только Нарев улыбнулся.

– К чему унывать? – сказал он легко. – Мы умрем, но здесь останется другая раса, не обладающая нашими слабостями. Я передал ей все, что мог – принципы, организацию. Этот мир более приспособлен для них, чем для нас. Не знаю, как вы, а я больше не хочу забот.

Снова наступила тишина, потом послышались приближающиеся шаги. Дверь распахнулась; вошел Карский. За ним следовал робот. Он остановился на пороге, поблескивая объективами, потом отступил, и дверь затворилась.

– Приветствую вас, администратор! – сказал физик. – Вы пока живы; мы тоже. Вот и все новости.

Администратор огляделся.

– Где Вера?

– В вашей каюте, – сказала Зоя. – Она, кажется, плохо себя чувствует.

Физик фыркнул.

– Ну да. Однако кто чувствует себя хорошо? Она просто разъелась. Ничего, сейчас девочка быстро похудеет. Если успеет, конечно. Потому что все это чертовски похоже на конец.

– Нет! – сказал Карский решительно. – Если бы мы захотели найти выход… Беда в том, что мы не хотим его найти!

– Я предлагала обратиться к богу, – медленно, как сквозь сон, опять проговорила Инна.

Нарев посмотрел на нее, усмехаясь.

– Вы? К богу? А, понимаю. Боюсь, дорогая, что тут вас ожидает самое тяжкое разочарование.

– Какое?

– Вам ведь бог представляется, несомненно, мужчиной? – спросил Нарев своим резким голосом. – Ну так вот, это ваша крупнейшая ошибка. Бог – это, конечно, женщина. Если вы знакомы с литературой по данному вопросу, то знаете, конечно, что бог сперва создал мужчину, а женщину – потом. Так вот, будь он мужчиной, он в первую очередь сотворил бы, конечно, женщину; подумайте – и убедитесь, что я прав. Так что бог – ваша конкурентка, друг мой, не забудьте этого!

Он развлекался; Инна широко раскрыла глаза, огляделась; никто не смеялся. Она положила пальцы на кисть штурмана и уже не снимала их.

– Браво, – пробормотал Истомин. – Но бог, он или она, нас, по-видимому, не накормит. И роботы тоже. Почему? Может быть, вы можете ответить и на это?

– Могу, – кивнул Нарев. – Мы дали им сигнал.

– Какой?

– Они просто решили, что мы уже начали уходить. Как он.

Карачаров встал.

– Разговоры, разговоры… – раздраженно сказал он. – Администратор и вы, капитан! Я вижу, что все мы пришли к одному: мы больше не хотим жить, и даже роботы чувствуют это. Что ж, умрем. Но мы не заслужили голодной смерти. Она будет слишком мучительной, к тому же умирать от голода как-то унизительно, вам не кажется? Разве мы не можем уйти проще, быстрее и приятнее? Разве эвтаназия – пустой звук?

Он перегнулся через стол и заглянул в глаза капитану.

– Вы взяли на себя ответственность за нас, когда мы сели на корабль. Доведите же свою миссию до конца! Вы понимаете, о чем я говорю.

– Чего вы хотите?

– Скорость наша велика, хоть мы ее и не ощущаем. Мы не станем ложиться в коконы, а вы дайте резкое торможение. Нас не станет в один миг.

– Я против, – быстро сказал Нарев. – Тогда погибнем не только мы.