Вадим Охотников - Новое зрение

Владимир Иванович выбросил в воду недокуренную папиросу, которую он только что зажег, углубился в размышления, а затем, тотчас же полез в карман за портсигаром.

— Сделаем, Владимир Иванович… Сделаем все как полагается… — пробурчал Женя. — Можно свертывать установку?

— Да. Тронемся к берегу, — ответил инженер. Во время обратного пути к берегу Мишу все время подмывало спросить о звуке, снова услышанном им с помощью гидрофона, и о белом катере, безусловно служившем причиной возникновения этого странного звучания. Но сейчас было не до этого… Инженер насупился, а Женя казался настолько неприступным, что его не стоило донимать.

Инженер сразу же после испытаний пошел на производственное совещание, и Миша возвратился в лабораторию только с Женей. Миша заметил, что механик переменился. Его походка и движения стали вдруг решительными и твердыми. Расхаживая по комнате, он окидывал лабораторные столы, заставленные измерительными приборами и инструментами, хозяйским взглядом.

— Так… — бормотал он. — Две заготовки имеются… Третью стрельнем у соседей… Не забыть бы также позаимствовать алюминиевую панель… Да! Сверла!.. Хорошо, что вспомнил про сверла!..

Потом он подошел к маленькому токарному станку, стоявшему в углу комнаты, и погладил его лакированную поверхность, глядя при этом отсутствующим взглядом в окно.

— Товарищ Савин, — проговорил он, поворачиваясь всем корпусом к Мише. Есть серьезный разговор… Вот какое дело… Сегодня вечером… — механик с опаской посмотрел на закрытую дверь, — Сегодня вечером, а может быть и ночью… Если бы Миша еще не был знаком с повадками этого юноши, то обязательно подумал бы, что намечается убийство, поджог института, страшный взрыв или что-то в этом роде. Но Миша уже давно сообразил, в чем дело.

— Останемся работать, — спокойно подсказал он.

— Обязательно, — с угрюмой решительностью промолвил Женя. — И будем тут до победного конца…

— А как же Владимир Иванович? Он же не знает о том, что мы будет работать в неурочное время?

— А ему и знать об этом не нужно, — ответил механик, косясь на дверь. Чертежи и расчеты у нас имеются: они лежат в правом ящике письменного стола. Владимир Иванович замечательный инженер, но руками он плохо умеет работать только мешать будет. Вот вы — другое дело. Я уже заметил, как вы орудуете инструментами: ничего, кроме одобрения, выразить не могу. Значит, на часик вы свободны. Я тут должен сбегать в разные места и все организовать…

Миша взглянул на часы. Подходило время, в которое он условился встретиться с Людой, но у него страшно разболелась голова, очевидно, оттого, что он, подражая местным жителям, выехал в море без головного убора. И сейчас ему очень хотелось пойти в гостиницу и полежать на постели. Но Миша пересилил себя. Неудобно было подвести девушку.

Он вышел в парк и направился по главной аллее. На скамейке, стоявшей под огромным платаном, сидела Люда и читала книгу.

— Кроме всего прочего, вы еще и не дорожите чужим временем, — проговорила девушка, здороваясь.

— А вы страдаете излишней язвительностью, — ответил Миша шутливым тоном: с момента разговора на пляже они оба только и делали, что упражнялись в колкостях.

Начались взаимные расспросы о работе. Люда рассказала, что ей приходится помогать в сборке и монтаже установки с катодной трубкой огромного размера.

— Что-го вроде телевизора с экраном в полметра шириной, — объяснила она. И с сомнением добавила: — Непонятно, зачем лаборатории, занимающейся звуком и ультразвуком, понадобилась установка, имеющая прямое отношение к передаче изображений.

Миша рассказал ей о своем отделении и о новых друзьях. Особенно подробно и охотно говорил он о механике, о его склонности к преувеличениям и таинственности. В довершение Миша с очень важным видом сообщил, что сегодня вечером, а может быть, даже и ночью, ему предстоит работать с Женей, чтобы не сорвалось выполнение какого-то ответственного дела. При этом он, как бы мельком, упомянул, что у него от непривычки к южному морскому климату разболелась голова и потому работать ему будет трудно.

— Что вы этим хотите сказать?

— Ничего особенного. Просто отмечаю факт, — ответил Миша. — Работать вечером или ночью я не обязан — никто меня не заставит, а все-таки, как видите, иду, несмотря на то что болен. Или вы думаете, что мне следует отказаться, чтобы не свалиться совсем?

— Нет, нет, — проговорила Люда серьезно. — Идите и работайте. И не вздумайте показываться мне на глаза, если откажетесь помочь механику. Слышите! Головная боль… Нашли чем хвастаться!