Андрей Дмитрук - Ночь молодого месяца (сборник)

Катер корчился, его исковерканный мозг лихорадочно творил бессмыслицу: гнал пятна всех цветов по коже корпуса и обивке каюты, выращивал из пола мебель, захлебывался музыкой или информсводками. Наконец, умирая, катер отстрелил, как голотурия собственные внутренности, спасательную капсулу.

Вот уже пробито лохматое одеяло туч, проносятся ледяные языки Заполярья, бурое мелководье осенней тундры. Виола заставила себя не думать о противнике, о возможной гибели, о боли в обгоревшем плече. Практика аутотренинга уже давно позволила ей когда угодно переходить в состояние сознательного управления организмом. Но в последние сто лет ее организм был начисто перестроен, и потому воля могла внедриться глубже, туда, где человеку становятся видимы и подвластны мельчайшие частицы тела. Командуя вязью молекул, Виола срастила порванные сосуды. Дала бурный рост эпителию. Еще более сосредоточившись, бросила послушные массы лейкоцитов к левому плечу… Пока парила над Аркадией капсула, ожог зарубцевался, а потом исчез и рубец. Виола расстегнула куртку, помассировала новую кожу.

Сумасшедший корабль больше не стрелял. В средних широтах по зеленым кудрявым равнинам ветвились спокойные реки. У предгорий лес был изъязвлен черными проплешинами. Она присмотрелась повнимательней. Река в глубоком каньоне петлей сжимает купол лесистых скал. Между обрывом берега и первыми утесами выжжена длинная седая полоса. Там угадываются ряды ромбовидных теней, квадраты стен без крыш. Природа нигде во вселенной не создает столь унылой геометрии. Развалины поселка.

Капсула подняла вихрь пепла, плюхнувшись посреди центральной улицы. Строго говоря, улица была единственной. Линия крепких двухэтажных домов. Когда-то они стояли в глубине сплошного фруктового сада, теперь — среди серебристых пустырей с обугленными стволами и пнями. Когда-то окна домов были широко распахнуты, веранды увиты виноградом, хозяева по-соседски перекликались, вечерами играла музыка. Теперь глазницы фасадов пусты, трауром одет кирпич руин. Жизнь ютится внизу, в блиндажах и подвалах.

Раскрыв капсулу, Виола сделала несколько шагов по легчайшему пеплу, по древесным угольям. Осмотрелась, осторожно крикнула:

— Эй, есть тут кто-нибудь?..

Наконец встреча! Круглоглазый и крючконосый, как ястреб, буйно-бородатый мужчина словно из пепла вынырнул, хлопнув бронированным люком, и свирепо вскинул десантный плазмомет. Одетый в брезент и высокие сапоги, он так сверкал желтыми глазищами из-под нахлобученной широкополой шляпы, так сжимал дедовскую, видавшую виды пушку, точно не безоружная женщина стояла перед ним, а инопланетное чудище.

Виола почувствовала еще троих по бокам и за спиной, но не оглянулась.

— Здравствуйте, — тоном спокойного дружелюбия сказала она. — Я к вам с Земли. Меня зовут Виола Мгеладзе. Третий Координатор Этики, иначе — прокурор по делам колоний.

Раструб, направленный под солнечное сплетение, неприятно сковывал мысли и язык. Память предков. Сколько раз смотрели на них тоннели в мир иной — оружейные стволы?

— С Земли? Чем докажешь? Почему не предупредила заранее? Не вышла на связь? — посыпал цепкими вопросами желтоглазый.

— Так ведь дама же, что ты прицепился? — примирительно сказал тот, что стоял позади слева. Пришлось изобразить испуг от неожиданности. Второй колонист был нелепо высок, костляв и покрыт медным загаром; веснушчатое лицо длинное и как бы прогнутое над огромным подбородком; потертая шляпа, надвинутая на переносицу, в рыжих руках — разрядник, модель для Разведчиков. Остальные двое блаженно юны, с пухом на щеках, и ничего, кроме снедающего любопытства, у них в лице не выражается.

— Откуда мы знаем, кто там у них… — Ястреб явно проглотил несколько злых слов, поджал губы. — Может, как раз женский экипаж. Если это люди, конечно…

Поразительно, что человек еще способен так остро ненавидеть, подумала Виола. И может быть, не так уж плохо… Впрочем, человек ли, в полном смысле слова? Аркадия — одна из самых дальних галактических колоний. Многовековая автономия. Свой, упрямый уклад жизни. Иной путь. Неземной.

— Дело ваше, верить мне или нет. — Тон Виолы стал нарочито небрежным. — На запросы с Земли ваш абсолют-транслятор не отвечал, а по радио связаться я просто не успела, мой катер расстреляли с другого судна, вероятно — вашего… (Протестующий жест долговязого.) Хорошо, не вашего. Тем более незачем встречать меня как врага. Я здесь для того, чтобы помочь… (Ястреб презрительно скривил рот.) Ладно, убив меня, добьетесь только закрытия колонии. Решайте.