Георгий Шах - И деревья, как всадники…(сборник)

Великий князь вскочил, словно ужаленный, быстро заходил по комнате. Походка, как и жесты, была у него изящная, спина прямая, голова чуть закинута назад. Ходили слухи, что он приватно берет уроки у молодого петербургского трагика Каратыгина, как Наполеон — у знаменитого Тальма.

Александр остановился у окошка, помолчал с минуту, потом сказал, не оборачиваясь:

— Поймите, Петр Алексеевич, я сам все вижу и знаю. Да ведь он мне отец.

— Сыновние чувства делают вам честь, ваше высочество. Однако надо брать в расчет и другие соображения. Ваша бабушка, великая наша государыня, отнюдь не из женского каприза намеревалась передать трон внуку, усмотрев в нем достойного своего преемника. Речь лишь о том, чтобы исполнить ее волю, чему в свое время помешала одна только случайность. Вам надо бы отбросить сомнения и утвердиться мысленно в своей правоте и значении своей миссии. Дело ведь идет о спасении России, управление коей не под силу вашему батюшке.

У Палена мелькнуло опасение, что забирает он слишком круто. А, была не была, отступать некуда.

— Все так, все так, — ответил Александр вяло, по-прежнему уставившись в окно, словно наблюдая на дворе какую-то любопытную сценку. Никак не хочет встретиться глазами, боится выдать свою трусость. Остается пустить в ход последний козырь.

Пален, стоявший в почтительной позе на своем месте, подошел к наследнику почти вплотную и стал нашептывать ему на ухо:

— Как военный губернатор столицы, я имею доступ к некоторым секретам престола, о коих ваше высочество не осведомлены. Не просите раскрыть источника сих сведений, но они доподлинны. Император подозревает вас и матушку вашу, императрицу Марию Федоровну, в замыслах против его особы. Заготовлено именное повеление заточить вас в Петропавловскую крепость, дабы упредить грозящую ему опасность.

— Не может быть! — Александр наконец повернулся к собеседнику, вперился в него тревожным взглядом.

— Я знал, что вы не поверите. Так вот она, копия сего повеления. — Пален достал из внутреннего кармана тщательно упрятанный список, передал его великому князю. Тот пробежал глазами, лицо его потемнело.

— Кто же натолкнул отца на подобные подозрения?

— Тут всякое подумать можно. Не забывайте, ваше величество, что государь сейчас чуть ли не все время проводит у Лопухиной, там у него свой круг.

Вот ведь что забавно, подумал Пален, спрашивает возмущенно, словно и нет за ним никакой вины. А не с тобой ли, голубчик, Панин и генерал де Рибас, царствие ему небесное, еще с осени сговаривались взять отца под арест да освободить место на троне? Вспомнив об этом, Пален добавил:

— Кстати, граф Никита Иванович из Москвы мне письмецо прислал, советует спешить, чтобы предупредить опасные последствия всеобщего отчаянья.

Александр опять оторвался от Палена, прошелся туда-сюда, остановился перед туалетным столиком великой княгини, стал вертеть в руках флакон с французскими духами. Вся его ладная фигура выражала нервное напряжение.

Пален испытал к нему даже некое сочувствие. Не хочется, конечно, ох как не хочется входить в историю запачканным. Я бы, как верноподданный, снял это бремя со своего будущего государя, да только риск уж очень велик. Не повязать тебя сейчас значит подставить свою голову под топор. Да и кто знает, не отречешься ли от тех, кто возвел тебя на престол? Нет, мне надежный вексель нужен.

Не догадывался Пален, что не пройдет с переворота и трех месяцев, как ему будет велено, не показываясь на глаза новому императору, удалиться в свои курляндские имения и никогда больше ногой не ступать в столицу.

— Хорошо, — прервал наконец Александр затянувшееся молчание. — Чему быть, того не миновать. — Он вернулся на свое место и кивком дал знак Палену сесть. — А есть ли у вас, граф, уверенность, что замысел ваш не сорвется? — Он сделал ударение на слове «ваш».

Пален ответил дерзко:

— Наш замысел сбудется, все учтено, ваше высочество. В деле изъявили готовность участвовать несколько десятков человек, среди них генерал Бенигсен, братья Зубовы (чуть было не обмолвился: «имеющие опыт в заговорах против самодержцев») и прочие весьма надежные ваши доброжелатели, патриоты России (очень уж высокопарно прозвучало — патриоты, можно бы и без этого). Генерал Талызин соберет свой гвардейский батальон вблизи от Летнего сада, а генерал Депрарадович выступит с Невского, от Гостиного двора. Во главе сей колонны встанем мы с Уваровым, а первую поведут Зубовы. Вот что еще важно: Аргамаков, полковой адъютант государя, знающий все потайные ходы в Михайловском замке, взялся провести в спальню его величества.