Евгений Гуляковский - Тень Земли

«Вот и все, – тихо шепчет он. Приехал». Но тут же старается приободриться. Пригладил редкие волосы, нашел зачем-то шляпу и снова отложил ее в сторону.

Ну что же, приехал и приехал, милости просим. Пусть он войдет в комнату и увидит, как спокоен бывший начальник Строков, абсолютно спокоен. Сидит себе, готовит к сдаче дела и даже напевает при этом. До того увлекся, что не слышал, как пришла машина. А то бы, конечно, вышел на крыльцо, встретил… Кто-то идет по коридору. Шаги все ближе. Человек шагает тяжело – видно, с вещами…

Строков еще глубже зарывается в бумаги, еще гнусавей напевает свое «трам-тара-рам-та-та».

Он услышал, как открылась дверь за его спиной, как вошедший с шумом втащил вещи. Вот он остановился посреди комнаты, и тогда изо всех углов поползла предательская неловкая тишина. Уже давно нужно повернуться, поздороваться, а все еще нет сил… Но вот Строков оторвался от бумаг, постарался улыбнуться и наконец обернулся.

Посреди комнаты стоял огромный кожаный чемодан, шофер Хабиб бросил на него битком набитый рюкзак. Строков прокашлялся, поправил очки.

– А где?…

– Да ну его! Завтра, говорит, приеду.

– Как – завтра?

– Да так. Погода, говорит, плохая, грязь. Отдыхать, говорит, буду после дороги. Завтра приеду.

Строков на секунду задумался, потер переносицу.

– Я послал вас встретить нового начальника. Не вещи, а начальника. Вот и будьте добры доставить его.

– Я не ишак, гонять туда-сюда! Он же сказал «не поеду», что мне силком его тащить?

Строков ответил спокойно. Это уже привычка. Он всегда становился тем спокойней, чем больше нервничал собеседник, чем трудней оказывался разговор.

– А вы все-таки поезжайте, попробуйте еще pas. Скажите, я просил его приехать именно сегодня.

Хлопает дверь, и он снова остается один. И теперь можно подумать о том, для чего ему понадобилось снова посылать шофера. Какая разница, сегодня или завтра? Но разница есть. Он понимает, что еще раз подготовиться к встрече просто не хватит сил. Кряхтя, Строков поднимается. Медленно обходит вещи, сваленные посреди комнаты. Вещи могут много сказать об их владельце. Строков нагибается, поправляет очки, внимательно изучает вещи, но не прикасается к ним, все время сохраняя некую дистанцию.

– Интересно… Интересно, – бормочет он, стараясь угадать, что за человек примет у него станцию.

Он видит, что чемодан новый, только что из магазина, даже кожа нигде не поцарапана. Значит, покупал специально для Тарьина или просто не пользовался им,

до этого случая. Ехать на Тарьин в такую глушь, с таким дорогим чемоданом? Зачем? Для эффекта? Рюкзак тоже новый, не утративший своего зеленоватого оттенка, нигде не потертый. Тоже только из магазина? Значит, домосед? Или человек, еще не знающий жизни? Или не знает цены деньгам?

Строков всегда считал комнату очень просторной, но сейчас ему показалось, что вещи заполнили собой все свободное пространство. Не пройти, не повернуться, и душно стало, оттого что закрыл окно… Он попытался приподнять, отодвинуть вещи в сторону и не смог. Сел на койку, растер руками лицо, потом выпил стакан воды и вышел на крыльцо.

Далеко вниз в синеватые сумерки убегал серпантин дороги. Солнце уже село, и, как всегда здесь, сразу стало темно. Строков по привычке вскинул голову, но горизонт был окрашен в равномерную густую синеву. Наверно, опоздал, а может, день такой был неудачный, но тени Земли сегодня не видно. Зато далеко внизу, там, где уже нельзя различить ленты дороги, вспыхнули два огненных глаза. Они то исчезали, то появлялись вновь, словно издевательски подмигивая ему. Строков слышал, как тикают часы в кармане брюк, и, не вынимая их, знал, что пора снимать данные с метеоприборов. Услышал сзади шаги. Хакимов. Сегодня он дежурит.

– Простудитесь, Павел Степанович.

Строков растерянно улыбнулся, прикрыл ладонью лысину.

– Да-да. Свежо. Шляпа… Шляпу надо надеть.

Он долго искал шляпу в коридоре, потом в комнате, наткнулся на чемодан, ругнул Хабиба, до сих пор не запустившего движок, и снова искал шляпу, забыв, что это Хабиб ведет там, внизу, машину все ближе и ближе к станции. Уже слышен шум мотора, а он все не может найти в полутьме эту проклятую шляпу. Она ему необходима с каждой минутой все больше. Наконец наткнулся на шляпу где-то под столом, плюнул на нее, разгладил рукавом поля, надел и распрямил плечи. Стараясь казаться подтянутым, бодрым, снова вышел в коридор. Хлопнули дверцы машины. Послышались голоса Хакимова, Хабиба и голос нового – сдержанный, корректный. Голос молодого преуспевающего человека. Он говорит «здравствуйте». Он говорит только это – «здравствуйте», но, боже мой, сколько всего слышится Строкову в этом обычном приветствии!