Людвиг Соучек: С галактической точки зрения

Несколько мушкетеров выбежало из шеренги. Они установили свое тяжелое оружие на подсошках и приложили фитили. Раздались первые выстрелы. Пять—шесть баварцев рухнули в замерзшую грязь.

Светало. Сорок отметило звуковые волны и языки пламени, исходящие из дул мушкетов.

— А сейчас что делают эти углеродные двуногие? — спросило оно у Двадцатьпять.

— Воюют. Сжигают смесь неких веществ, которая превращается в газ и выбрасывает в нужном направлении маленькие предметы. При столкновении предмета с двуногим у последнего может произойти дезинтеграция информационной сети и дискоординация.

— Довольно экзотическая забава, — заключило Сорок. — И сколько может произойти таких столкновений, прежде чем наступит опасность для ультраструктуры?

— У них нет никакой ультраструктуры, — ответило Двадцатьпять. — Мы не в системе Альфа Дракона. Дезинтеграция в данном случае необратима. Индивидуум перестает существовать.

Сорок не поверило и решило, что это нелогичное, абсурдное заявление свидетельствует лишь о том, что распад силового поля Двадцатьпять вошел в критическую стадию, вызвав нарушение мышления. Однако мнение свое Сорок держало при себе.

— Не пора ли нам вмешаться? — спросило оно. — Вот только каким образом? Вы придумали?

— Нет. Подождем. Верховная Координация проанализировала прошлое и сделала прогноз, благоприятный для тех двуногих, что защищают свое гнездовье. Однако сами видите, что Координация ошиблась. Впрочем, если защитники все же начнут одерживать верх, мы обязаны будем им помешать.

— Зачем?

— Понятия не имею. Верховная Координация планирует эволюцию Галактики на тысячи Великих Оборотов вперед. Какие-то планы есть и насчет этой планеты. Вот только не знаю, какие. Может быть, Координация хочет устранить какую-то частную, пока неизвестную флюктуацию.

Невзирая на пушечную пальбу, несколько императорских эскадронов с офицерами в белых перевязях во главе атаковало левый фланг чехов, которым командовал старый граф Тюрн. Сблизились два грохочущих облака пыли, всадники передних рядов выпалили из пистолетов и схватились за палаши Трудно было предсказать с уверенностью, чем все кончится (Сорок вообще мало что понимало, отмечало лишь, что углеродные двуногие, восседающие на углеродных четвероногих, размахивают выкованными из железа длинными равнобедренными треугольниками). Но скоро стало ясно, что всадники Тюрна дрогнули, поворачивают коней и гонят их прочь с поля битвы, где там и сям бьются раненые лошади с распоротыми животами и неподвижно лежат люди в помятых ударами копыт кирасах. Левое крыло чешского войска пришло в смятение. Положение попытался исправить юный принц Ангальт-младший со своим конным полком. Вопя что есть мочи, оглушительно паля из пистолетов, они врезались в центр шеренги Букуя, сея хаос и смерть. Множество императорских вояк за несколько минут подверглись окончательной и бесповоротной дезинтеграции. Полк Ангальта походил на изрыгающего пламя разъяренного дракона, но вскорости был обложен со всех сторон превосходящими силами неприятеля, разрезан надвое и разбит. Дважды раненный, и оба раза тяжело, Ангальт-младший с грехом пополам спасся бегством от пытавшихся пленить его.

— Думаю, что Верховная Координация на сей раз ошиблась, — сказало Сорок. — Двуногие из города явно проигрывают.

Шеренги воевавших в императорской армии польских гусар, не дрогнув перед канонадой пражских пушек, атаковали легкую венгерскую конницу; та не стала ждать столкновения и пустилась наутек; поляки преследовали их, похоже в своих посеребренных кирасах с крыльями за плечами на легион рассвирепевших архангелов.

Пушки умолкали одна за другой. Только у бастиона Звезды еще дрались моравы под командой Шлика. Это были чернорабочие воины, опытные и несуетливые, умевшие экономно расходовать силы и порох. Они хладнокровно все взвесили и поняли, что спасения нет — каждый из них, привыкший ни во что не ставить свою солдатскую шкуру, принял это, как неизбежность. Через каких-нибудь полчаса под натиском баварцев они полегли все до единого.

Букую открылся путь на Прагу, куда давно уже с горсткой всадников бежал Ангальт-старший. главнокомандующий чешским войском.

— Мы можем отправляться восвояси, — заметило Сорок без всякого нетерпения (время не представляло для обитателей Альфы никакой ценности, и его нельзя было считать “напрасно потраченным” — на Земле время текло гораздо медленнее для двух визитеров, чем на их родине).