Гордон Диксон - Мир иллюзий

— Я сказал, — мягко и без малейших признаков раздражения повторил Эль Хоска, — что все вот это меня крайне беспокоит. — Он взмахнул рукой, указывая на котлован для буюущего фонтана, в котором по приказу Фелиза в поте лица трудились облаченные в черное землекопы.

— Что такое? В чем дело? — воскликнул Фелиз, внутренне готовясь выслушать какое-нибудь новое и неожиданное требование.

— Не нужно притворяться, мальчик мой. Не нужно, — вздохнул Эль Хоска, подхватывая своей тощей ручонкой Фелиза под локоть. — Все дело в механизмах, которые ты используешь в работе.

— Механизмы? — Фелиз ошалело уставился на взмокших (но застегнутых на все пуговицы) работников.

Эль Хоска усмехнулся и игриво ткнул ему в ребра костлявым пальчиком.

— Ну, разумеется, механизмы, — хихикнул он. — Не думаешь же ты, что настолько стар и слеп, что глядя на прозрачный пластик решу, будто там ничего нет? Конечно, разглядеть его не просто из-за солнечных бликов; но ведь в конце концов котлован для фонтана не может выкапываться сам собой, правда? Нет-нет. Но вовсе не применение механизации я хотел обсудить с тобой. Больше всего меня беспокоит нравственная сторона этого дела.

— Нравственная сторона?

— А то как же? — вопрошающе воскликнул Эль Хоска, осторожно отводя его в сторонку. — Разумеется, я признаю, что машина выполняет работу быстрее, и, возможно, более эффективно. Но неужели ты не понимаешь, чего лишаешь себя? Знаешь ли ты, что избегая непосредственного контакта с землей, ты притупляешь тем самым свои чувства, разрушаешь свою природную связь с ней? Насколько было бы лучше для тебя, если бы ты сам спустился туда и продолжил работу своими собственными руками. Тогда ты смог бы почувствовать, как комья щедрой, плодородной земли рассыпаются под твоими проворными пальцами, а истосковавшиеся по активному физическому труду могучие мышцы начинают приятно побаливать от разливающейся по ним легкой усталости.

— В самом деле? — отозвался Фелиз. — А сами-то вы за последние время часто нагружали свои истосковавшиеся по активному физическому труду мышцы?

— Нет, нет конечно! — ответил Эль Хоска.

— Может быть, желаете попробовать…

— Ну что ты, мальчик мой! Это было бы излишне. — Эль Хоска снова тихонько засмеялся. — Я провел долгое время, настраиваясь на природу, так что моя связь с ней уже давно установлена. А вот тебе это еще предстоит сделать. Ты беспокоишь меня все больше и больше. Особенно я переживаю за твое осознание себя как личности. — Он сокрушенно покачал головой. — Да, как это ни прискорбно признавать, но, похоже, ты нуждаешься в срочной реориентации. — И он одарил Фелиза такой безмятежной и в то же время в некотором смысле дьявольской улыбкой, что у того по спине побежали мурашки. Он содрогнулся, но затем его осенила неожиданная идея — а что если попытаться вразумить мэра, вдруг получится? Уж слишком сообразительным и независимым был этот Эль Хоска, а это совершенно не вязалось с образом того идиота, которым он казался на первый взгляд.

Фелиз быстро принял решение.

— Да, наверное вы правы, — сказал он и заглянул в провал, где вовсю трудилась бригада землекопов под руководством Гарри. — И к тому же у меня в корабле имеется одна вещица, которая могла бы придать особое благолепие вашему фонтану. Так что, если бы вы могли проводить меня через лес к моему кораблю…

— Мальчик мой, и ты еще сомневаешься? — воскликнул Эль Хоска, по своему обыкновению расплываясь в широкой лучезарной улыбке. — Лес. Деревья. Приятная беседа. Природа. Что еще надо человеку для полного счастья?

— Да, — согласился Фелиз. — Я и сам так думал. Ну так что, идем?

— Конечно.

Фелиз воровато огляделся по сторонам, но, похоже, на всей площади не было заметно никого, кто бы был наделен полномочиями, достаточными для того, чтобы попытаться остановить его.

— Тогда пойдем, — сказал он.

Покинуть город удалось беспрепятственно. Честно говоря, Фелиз с трудом мог в это поверить. Они достигли опушки леса, а в погоню за ними так и не устремилось ни одного субъекта в черном. Еще несколько шагов, и поросшие густой листвой листья деревьев сомкнулись у них за спиной, непроницаемой стеной отделяя их от города у подножия холма. Фелиз с облегчением вздохнул и обернулся к Эль Хоске. Мэр же уже давно ему что-то увлеченно доказывал, начав болтать сразу же, как только они отправились в путь.

— Монотеистическое отношение абстрактного индивидуума, — говорил он в тот момент, когда Фелиз наконец-то обратил на него внимание, — нарушает и рассеивает ретро-сознание…