Николай Плавильщиков - Недостающее звено

Пантера чуть скребла лапами, питек лежал неподвижно. Его живот был изодран, и обрывки кишок смешивались с клочьями кожи. Лохмотья кожи висели на груди и плечах, кусок ребра белел на дне глубокой раны. Поперек шеи зияла рана, обнажившая гортань.

«Умер!»

Тинг выпрямился и оглянулся. Луговина была пуста. И вдруг он вспомнил: «Река… Раскопки… Дюбуа…»

Он здесь — полный череп питека! Больше — вся голова. Весь питек!

Тинг присел, возле питека и погладил его по голове. Он не думал о том, как унесет питека, что будет с ним делать. Сидел возле него, гладил его по голове и радовался: «У меня есть питек». Радовался трупу того, кого минуту назад бросился спасать.

Сердце остановилось: над головой раздался рев. Тинг поднял голову и увидел оскаленные зубы питеков.

— Это мое! — закричал он, падая на питека и прижимая его голову к своей груди.

Запах падали душил его, но он не выпускал из рук головы.

— Мое!

Яа и землекопы нашли Тинга в лесу.

Он лежал, уткнувшись лицом в землю, возле растоптанного цветка раффлезии, [10] Раффлезия — паразитическое растение, живущее на корнях дикого винограда. На поверхности земли виден лишь цветок. крепко прижимая к груди бутон величиной с капустный кочан. По нему ползали мухи, привлеченные запахом цветка — запахом падали. Левая рука Тинга была обожжена и покрыта волдырями. Куртка и брюки висели клочьями, и сквозь дыры сквозила исцарапанная кожа. Левого рукава совсем не было.

Сжимая бутон раффлезии, Тинг как будто очень крепко спал: его слабое дыхание было ровным и спокойным.

— Он жив! — весело закричал Яа землекопам, боявшимся подойти к лежавшему на земле Тингу.

Тинга перевернули на спину. Яа хотел взять у него из рук бутон. Ему пришлось вытаскивать его кусками: нельзя было разжать судорожно сжатых пальцев, отвести прижатых к груди рук.

— Я знаю, — сказал Яа. — Теперь я знаю. Он ел желтые ягоды! От них человек становится безумным и бегает, бегает… Упадет, полежит и опять бегает… Я поел однажды таких ягод. И я бегал по кампонгу туда и назад, туда и назад. Меня привязали к дереву, и я топотал ногами: они сами бежали… Я видел странные вещи тогда… Я летал на луну на большой птице…

— И ты прилетел на луну? — спросил один из землекопов.

— Да. Она была гладкая и блестящая, как начищенный таз. Там я тоже бегал… После я долго спал. И он теперь будет долго спать.

Землекопы срубили ветки и сделали носилки. Положили на них Тинга.

— Несите! — скомандовал Яа. — Несите! Я буду итти рядом и рассказывать, как я летал на луну и бегал по ней…

Тинг проспал двое суток.

— Наверное, он бегал больше меня, — сказал Яа. — Я спал только до второго заката.

Тинг так и не нашел питекантропа. Несколько обломков костей какого-то крупного ископаемого, не то носорога, не то бегемота, было все, что он добыл при своих раскопках. Он не наловил и орнитоптер. Зато молей он вез много: десятки коробок были набиты ровными слоями ваты с разложенными на ней молями. Десять тысяч молей!

«Эх, что я скажу Дюбуа? — в сотый раз подумал Тинг, когда берега Явы утонули в море. — Ничего, кроме сна и бреда. Скелет питекантропа… Я помирился бы теперь и на одном позвонке!»

Среди пассажиров оказался собиратель насекомых. Он возвращался в Европу после четырех лет скитаний по Новой Гвинее и той сотне островков, что пестрит карту к востоку от нее. У него было больше тысячи орнитоптер: от малаитских зеленых «викторий» до новогвинейского красавца, сверкающего золотом хвостатого самца «шенбергии райской» и синих «урвилий» с Бисмаркова архипелага. Собиратель торговал насекомыми, и Тинг купил у него полсотни орнитоптер.

«Восемь новых форм для моей коллекции! — радовался Тинг, запершись в каюте и разглядывая огромных бабочек, упакованных в бумажные конверты. — Он продал мне две разновидности, еще никем не названные. Он и не знает, что они новые. — Тинг подмигнул самому себе и оглянулся на дверь. — Что ж! Экспедиция Зеленки привезла всего один зуб, а земли они перекопали горы. Мне и ползуба не полагается, — утешился он, пряча коробку с драгоценными орнитоптерами в чемодан. — А все-таки жаль, что нигде не купишь даже зуба питекантропа!» — и он щелкнул замком.

— Конечно, вы ничего не нашли, — встретил его Дюбуа. — Я вижу это по вашему лицу. Да я и не ожидал другого: ведь это далеко не так просто, как вы думали. Поехал и нашел… Ха-ха-ха…

«Как, — подумал Тинг, — заранее знал, что я не найду питекантропа, и все же говорил: «ищите», учил, где и как искать. А теперь хохочет?»