Алексей Бессонов - Извне

– Значит, археология… н-ну… предположение может быть странным, но вот тут у нас действительно есть за что зацепиться.

– Простите, сэр? – искренне удивился Козак. – Хорошо… а патент? Если представить себе, что он вдруг спятил на своих раскопках окончательно, на кой черт ему патент? И что интересного можно найти тут, на Норри?

– Вот как раз тут-то интересного немало, – почему-то вздохнул Сандерс, – только это мало кому нужно. Мы, люди, удивительно глупы и нелюбопытны. Зато идиотские этические вопросы занимают нас куда больше, чем они того стоят. Эту планету подарили нам тиуи. О которых мы, как известно, уж-жасно не любим вспоминать. Воспоминания, понимаешь, неэтичны… неэтично вспоминать, как некоторые из нас осваивали космос в их, тиуи, пиратских экипажах.

– Это были скорее не пираты, а контрабандисты, – скривил рот Борис. – А причем здесь это?

– Да ладно! – презрительно фыркнул старик. – Давайте уж называть вещи своими именами! Мы вылезли в космос как наемники, на чужих кораблях, и длилось это не одно столетие, и не все об этом знали, а потом, понимаешь, нам стало жгуче стыдно, ах-ах-ах, как же неэтично мы себя вели. Были, понимаешь, плохими мальчиками. Вот только почему-то никого, кроме нас самих, этот факт совершенно не волнует, все воспринимают нас такими, каковы мы есть на самом деле – ленивыми, тупыми и лицемерными.

– Да вы порядочный мизантроп, сэр, – придушенно рассмеялся Козак – от порывистой тирады генерала ему вдруг стало не по себе, и он поспешил подлить в свой стакан вина.

– Отнюдь, я просто объективен. Итак, я немного отклонился от темы. Эту планету нам подарили тиуи, а ведь они никогда ничего не делали просто так. Мы вцепились в ценный подарочек, совершенно позабыв спросить – а что с ним теперь следует делать? Где инструкция по эксплуатации? А планетка-то ведь не без сюрпризов.

– Я прекрасно знаю, что планета отошла нам по условиям Ларского договора, – вздохнул полковник. – Но у тиуи здесь не было ни баз, ни постоянных поселений, по сути, ничего… и принадлежала она им сугубо формально.

– Да, уж, «ничего», – перебил его Сандерс, – конечно, ничего!.. Вот система идиотов, а! Да первое же поколение колонистов тут столько всего нашло… но кого это интересовало? Как раз в то время и про Ларский договор старались забыть, причем изо всех сил, опять-таки. Тиуи – это мелочи жизни, дорогой мистер Козак. Здесь был кто-то до них, причем очень давно. Кто-то, кто ставил довольно странные, я бы сказал, эксперименты… я мало знаю об этих вещах, мне все некогда, но слухи ползут, знаете ли. Пару раз у нас появлялись известные гробокопатели, и кое-что им даже удалось увезти.

Борис в задумчивости провел рукой по макушке, где от буйных некогда кудрей остался лишь редкий седоватый ежик: ходить с изрядно облезлой головой ему не нравилось, прибегать к услугам реконструкторов он считал ниже своего достоинства, поэтому давно уже стригся почти налысо.

– Но все-таки здесь налицо явная нестыковка, – пробормотал он. – Если представить себе, что Хендрик решил-таки послать всех к чертям и заняться ремеслом грабителя пирамид, зачем ему патент стоимостью в сотню тысяч?

– Затем, наверное, что он почуял вознаграждение во многие миллионы, – сощурился старый генерал, – а может, и что-то более для него значимое.

– Миллионы? Не забывайте, он тоже из Эттеро! С этой позиции у Хендрика и так было все, о чем может мечтать нормальный человек. Да и вообще деньги как таковые его мало интересовали.

– Значит, я прав, – улыбнулся Сандерс. – Любопытно… получается, на нашем старом Норри затевается какая-то интересная каверза, а я ни сном ни духом. И еще эти ваши детективы. Тоже знаете, симптомчик. Я попробовал бы вам помочь через местную контрразведку, но у них там сейчас жуткий переполох: умер подполковник Делорм, на которого завязывалось слишком много узелков. Он давно уже был плох, две операции, но врачи были уверены, что лет пять у него еще есть. Видно, просмотрели: метастазы опять пошли в лобные доли и… все. Жалко мужика, он был парень правильный. Ну да ладно. Сделайте-ка вы, мистер Козак, следующее: сами пока никуда не суйтесь, а я пошевелю носом и послезавтра, пожалуй, с вами свяжусь. Идет?

Старик генерал поднял Бориса в восемь утра по местному. В криокамере такие понятия как «внутреннее время» и «время прибытия» не имеют ровно никакого значения, корабль просто приходит с утра пораньше по времени порта: пассажиры и так выспались на пару месяцев вперед, поэтому особого дискомфорта Козак не испытал, хотя с вечера размышлял о том, как бы поваляться в постели до полудня.