Ариадна Громова - Поединок с собой

Роже вытаращил глаза.

– Я думаю о своем будущем… о том, что я собой представляю и чем отличаюсь от людей… и какая польза от моего существования…

Раймон нервно забарабанил пальцами по спинке стула:

– Гм… да! Все это очень благородные мысли…

– Благородные? – переспросил Мишель. – Этого слова я по-настоящему не понимаю.

– Не понимаете? Но вы же прекрасно говорите… по-французски.

– Я могу говорить еще по-английски, по-немецки и по-русски, – сообщил Мишель. – Но я читаю только техническую литературу. Сент-Ив говорил, что мне нужно давать и другую литературу… беллетристику, для расширения кругозора и словаря… Но профессор пока не находил для этого времени, я был слишком загружен.

– А если вы сейчас попробуете почитать? – предложил Раймон. – В моей комнате есть Мопассан, есть Толстой и Хемингуэй. Кому из нас идти вниз, Роже?

– Я схожу, – поспешно отозвался Роже: он чувствовал, что не сможет остаться здесь один. – Кстати, я посмотрю, как себя чувствует… мадам Лоран.

Луиза спала. Бледное лицо ее слегка разрумянилось, губы приоткрылись, она казалась совсем девочкой. Роже на цыпочках вышел из комнаты и помчался за книгами. Он прихватил еще себе детективный роман в яркой обложке.

Наверху все было тихо. Мишель с любопытством посмотрел на книги. Раймон, подумав немного, протянул ему томик рассказов Мопассана. Роже уткнулся в детективный роман.

Мишель с удивительной быстротой перелистывал страницы. Раймон исподтишка наблюдал за ним. Мишель дочитал до конца один рассказ, начал читать другой, потом остановился и пожал плечами. Потом снова перечитал первый рассказ.

– Да, это литература совсем другого рода, – заметил он.

– Вам что-нибудь непонятно? – спросил Раймон.

– Мне не вполне понятно, с какой целью все это написано.

Раймон заглянул в книгу. Мишель говорил об одном из самых поэтических рассказов Мопассана – о «Лунном свете».

– Вот вы говорите, что задумываетесь о себе, – сказал он. – Почти все люди думают о себе: кто они, зачем они, что ценного в их жизни. Естественно, что они думают и о любви…

– Я знаю, что такое любовь, – спокойно сказал Мишель. – Она основана на инстинкте продолжения рода и еще – на сходстве характеров.

Роже открыл было рот, чтоб возразить, но Раймон сделал ему знак.

– Это, пожалуй, слишком упрощенное объяснение, – сказал он. – Иногда речь вовсе не идет и даже не может идти о продолжении рода. А характеры любящих бывают даже диаметрально противоположными.

– Такая любовь не может быть прочной, – доктринерским тоном заявил Мишель. – В вей нет подлинной основы.

Роже все-таки не выдержал.

– Послушай, приятель, – заговорил он. – Вот я, например, не был женат и детей у меня нет. Что ж, по-твоему, я никогда не любил?

– Наверное, нет, – сказал Мишель. – Это называется: случайные связи. Я читал.

– Читал! Вот если б ты сам… – язвительно начал Роже, но осекся.

– У меня отсутствует пол. Я, в сущности, только мозг, – все так же спокойно ответил Мишель. – Но разумом я все понимаю.

– Ну хорошо, – сказал Раймон. – Если вы все понимаете… Вот, например, профессор Лоран и его жена – ведь у них нет детей, однако… – Он замолчал: пример был явно неудачен и даже бестактен.

– А они и не любят друг друга, – бесстрастно констатировал Мишель. – Профессор вообще не может любить. Он тоже – прежде всего мозг.

– Вот это да! – восхитился Роже. – Метко сказано! У тебя, приятель, я вижу, котелок неплохо варит!

– Котелок? – недоуменно переспросил Мишель.

– Это морской язык. Роже – моряк, – пояснил Раймон. – Он хочет сказать, что вы очень интересно рассуждаете.

– Тогда почему же вы со мной не соглашаетесь? – спросил Мишель.

– Жизнь гораздо сложнее, чем вам представляется, – осторожно сказал Раймон.

– Это, наверное, кажущаяся сложность… – начал Мишель.

Его слова прервал грохот. Франсуа вскочил, опрокинув стул и стол. Он стоял, угрожающе пригнувшись, и монотонно мотал головой, как медведь. Лицо его побурело. Мишель схватил шприц.

– Постарайтесь схватить его сзади и держать, – шепнул он. – Главное – поплотнее перехватите трубку у горла.

Роже и Раймон попробовали обойти Франсуа с тыла, но он медленным угрожающим движением повернулся спиной к стене.

– А ну-ка! – Роже вдруг кинулся ему под ноги и перебросил грузную тушу через себя. – Хватай его!

Раймон уже сидел верхом на Франсуа и крепко сжимал упругую трубку, отходящую от его короткой, могучей шеи. Франсуа хрипел. Мишель осторожно приблизился и ткнул иглу шприца в трубку у самой шеи. Франсуа откинул голову набок, тело его обмякло, глаза закрылись.