Филип Фармер - Отвори, сестра моя [= Откройся мне, сестра моя; Отвори мне, сестра…; Брат моей сестры; Необычайное рождение]

Он так долго читал о любви, что почти забыл о своих проблемах. Наконец дремота сморила его, книга выпала из рук. Усилием воли он заставил себя подняться с кровати, опустился на колени и молился о том, чтобы его богохульства и отчаяние были поняты и прощены, а четверо его пропавших товарищей обрели покой и безопасность.

Проснулся он на рассвете от звона будильника, неохотно поднялся, наполнил водой чашку и опустил в нее нагревательную таблетку. Покончив с кофе, он услышал из динамика голос капитана Стронски и повернулся к передатчику.

— Кардиган Лейн? — Стронски говорил с едва заметным славянским акцентом. — Вы проснулись?

— Более или менее. Как у вас дела?

— Все было бы прекрасно, если бы не беспокойство обо всех вас, кто внизу.

— Понимаю вас. Какие будут распоряжения?

— Распоряжение одно, Лейн: вы должны отправиться на поиски. Иначе вы не сможете вернуться назад, к нам. Чтобы пилотировать взлетный модуль, нужны, как минимум, двое.

— Теоретически это сможет сделать и один человек, — заметил Лейн. — Но, как бы то ни было, приказ не подлежит обсуждению. Я отправляюсь сегодня же. Кстати, я отправился бы и без приказа.

Стронски хмыкнул и взревел, словно тюлень.

— Успех экспедиции важнее судьбы четырех человек! Теоретически, конечно. Но на вашем месте я поступил бы точно так же, хотя я и рад, что нахожусь на своем. Что ж, удачи вам, Лейн!

— Спасибо, — ответил Лейн. — Мне нужно нечто большее, нем просто удача. Мне нужна помощь Бога. Я надеюсь, что Он не оставит меня, хотя эта планета и выглядит позабытой Им.

Лейн посмотрел сквозь прозрачные двойные стены дома.

— Ветер здесь дует со скоростью примерно двадцати пяти миль в час. Пыль уже заносит следы вездеходов, и я должен успеть до того, как они исчезнут совсем. Чтобы пройти тридцать миль до того места, где обрываются следы, потребуется около двух дней. Еще два дня на то, чтобы осмотреть окрестности, и два дня на возвращение.

— Вы обязаны вернуться через пять дней! — взвился Стронски. — Это приказ! Даю вам только один день на осмотр, и чтобы никакого своеволия! Пять дней! — Затем он добавил уже тише: — Счастливо. И если есть бог, да поможет он вам!

Лейн попытался что-то сказать, но вымолвил лишь:

— Пока!

Он упаковал свои припасы в дорогу: воздух, вода и пища на шесть дней, веревка, нож, крюки, ракетница с полудюжиной ракет и карманная рация. Багаж выглядел внушительно — баллоны с воздухом и спальная палатка были весьма громоздкими. На Земле все это весило бы добрую сотню фунтов, но здесь — не больше двадцати.

Двадцатью минутами позже он закрыл за собой внешнюю дверь шлюза, влез в лямки огромного тюка и двинулся в путь, но, отойдя от базы ярдов на десять, почувствовал непреодолимое желание повернуться и бросить взгляд на то, что оставлял, быть может, навсегда. На желто-красной равнине стоял приплюснутый пузырь, который должен был служить домом для пятерых землян на протяжении года. Поблизости был укрыт глайдер, который доставил их на планету. Его гигантские распластанные крылья и посадочными полозья были покрыты слоем пыли, принесенной издалека.

Прямо перед Лейном стояла на своих опорах ракета, целясь носом в темно-синий зенит. Она сверкала в свете марсианского солнца, обещая возможность бегства с Марса и благополучное возвращение на орбитальный корабль. Ракета была доставлена сюда на горбу глайдера, совершившего посадку на поверхность планеты со скоростью сто двадцать миль в час. После посадки два шеститонных трактора на гусеничном ходу позаботились о ней — своими лебедками стащили с глайдера и поставили вертикально. Сейчас эта ракета ждала его и еще четверых.

— Я вернусь, — прошептал он ей. — Если даже никого не найду, я подниму тебя сам.

Он двинулся в путь, следуя по широкой двойной колее, оставленной вездеходом. Колея была неглубокой — она была оставлена два дня назад, и кремниевая пыль, нанесенная ветром, почти заполнила ее. А та, что была проложена три дня назад, уже исчезла полностью.