Ариадна Громова - В Институте Времени идет расследование (С иллюстрациями)

— Да я уж рассказывал… — попробовал возразить Линьков. — Ивану Михайловичу я все рассказывал, даже язык опух.

— А нам-то? — взвыл Валентин. — Товарищам по работе! В порядке обмена опытом!

Линьков тяжело вздохнул и принялся излагать на популярном уровне историю своих приключений в дебрях хронофизики. Время от времени он поглядывал на своих слушателей и с удовлетворением убеждался, что вид у них обалдевший.

— …Ну вот, значит, пожал я ему руку и спросил: «А как там — у вас! — Коновалов поживает?» — сказал он в завершение, специально для Валентина.

— Это где же «у них»? — помотав головой, спросил тот. — Во вчерашнем дне, что ли?

— Как это — во вчерашнем? — с деланным удивлением ответил Линьков. — Все ты, Валентин, перепутал. Я ж тебе только что объяснил, что он к нам с другой мировой линии пожаловал, из другого мира… Мир этот такой же, как наш, только события там происходили немного другие…

— Туманно ты очень излагаешь… — вздохнул Темин. — У Эдика я все понимаю, а у тебя даже что знал, и то перестал понимать. Прыгают эти твои Левицкие и Стружковы как угорелые, аж зло берет! Хорошо, хоть одного кокнули! — злорадно заявил он вдруг. — Допрыгался!

— Дошел ты, Валя, — огорчился Савченко, — уже радуешься, что человека кокнули…

— Нет, вы в меня хоть стреляйте, — энергично заявил Темин, — а я не понимаю, откуда этот второй Левицкий взялся! Он же умер! Его вскрывали! Это что же будет, если покойники вскакивать начнут?! Никакая прокуратура не справится!

— Серый ты человек, — укоризненно сказал Линьков. — Умрешь вот от серости, и даже вскрытия не потребуется, чтоб определить, от чего умер. Я же говорил — из будущего он! Как только он в прошлое попал, так от своего двойника полностью отделился, стал самостоятельным — вот и остался жив… Понял?

Валя вникал, напряженно морща лоб.

— Ни черта я не понял! — признался он наконец чистосердечно. — Вроде тараканов…

— Каких тараканов? — неимоверно изумился Савченко.

— Двойники эти… — Темин неопределенно и брезгливо пошевелил пальцами в воздухе. — Ползают во все стороны, а где который, не разберешь… Ну ее, эту науку! Недаром Эдик к нам переходить собирается.

— Как же он может переходить, — укоризненно заметил Савченко, — когда, сам знаешь, на нем весь институт держится? Неужели мы допустим, чтобы такое ценное научное учреждение рухнуло из-за того, что твой Эдик проявляет безответственность! Да ты что, Валентин!

Валентин временно онемел, потрясенный этими справедливыми упреками, а Савченко обратился к Линькову:

— Слушай, Александр, ты-то как во всем этом разобрался? Неужели же сам?

— Где там… Целая бригада хронофизиков меня вытаскивала, а то конец бы мне! Это я сейчас такой герой… Ты бы на меня вчера посмотрел! В голове сплошная каша, версии — одна другой путаней…

— Ничего удивительного, — сочувственно сказал Савченко.

— Даже не понимаю, как ты на ногах держишься! — серьезно проговорил Темин. — Я тебя сейчас слушал минут двадцать, не больше, и то, чувствую, все извилины у меня в мозгу перепутались. У тебя ж там одних Левицких чуть не полдюжины, а Стружковых — вообще навалом! Да разве в них разберешься, когда они плодятся со страшной силой! Как кролики! — Он с отвращением махнул рукой.

— А мне вот пришлось разобраться, — сказал Линьков, упаковывая свои папки, — по долгу службы… Да, в общем-то, разобраться все же можно, это ты преувеличиваешь. Например, как я обнаружил того Левицкого, что из будущего явился? Тут главное было в том, что Стружков, дай ему бог здоровья, отправился в прошлое, и я поэтому вдруг осознал, что уже сейчас можно передвигаться во времени. А тогда, значит, возможно также встретиться с самим собой. Усвоив это, я сообразил, что все странности в деле Левицкого, все противоречия преотлично объясняются, если учесть такую возможность. Все становится понятно: откуда взялся человек в запертой лаборатории, и почему Левицкий с Берестовой говорил как-то невпопад, и почему костюм на нем был при этом какой-то странный. Ясно, что это был другой Левицкий. Теперь: откуда он мог появиться? Конечно, из будущего! Ведь до перехода Стружкова во времени никто и не думал всерьез о хронопутешествиях. Из какой хронокамеры он вышел? Ясно, что не из лабораторной, раз он шел по лестнице, а «наш» Левицкий сидел в запертой лаборатории и ждал его. Откуда же он шел? Я начал это выяснять; добрался до зала хронокамер, и оказалось, что одна камера там вполне закончена и отлажена. Вдобавок я возле этой камеры нашел спичечный коробок с этикеткой 1976 года — это уж просто повезло!.. Так что видите: никакой тут мистики — одна логика и законы физики…