Николай Елин: Удача

- Папаша, ремонт не требуется? Красим, штукатурим, точим, паяем...

Николай Михайлович ухватил его за рукав и втащил в комнату.

- Мне вот эту дыру заделать.

- Можно,- деловито заявил мастер и назвал сумму, которой, по мнению Макушкина, хватило бы на капитальный ремонт Большого театра.- Дело ваше,- втолковывал он, пока Макушкин выталкивал его на лестницу,- только ещё придёте, попросите...

Прошла неделя. За это время Николай Михайлович дважды получал премии, трижды ходил с Нонной Викторовной в Театр на Таганке, двоюродный дядя подарил ему дублёнку, а тётя достала туристскую путевку вокруг Европы с семидесятипроцентной скидкой. И всю неделю Макушкин хлопотал насчет ремонта. Он обошёл десять инстанций (причём секретарши всюду пропускали его вне очереди) и ещё в пятнадцать звонил по телефону. На восьмой день у него появилась привычка в разговоре подёргивать левой щекой. На одиннадцатый он перестал бриться. На четырнадцатый день знаменитый невропатолог, к которому все записывались за полгода, а Макушкин попал сразу же,- этот самый невропатолог прописал ему полный покой и предупредил, что в противном случае дело кончится плохо.

Вернувшись от него, Николай Михайлович не раздеваясь лёг в постель и, подложив руки под голову, долго смотрел в потолок. Наконец он встал, взял в руки свою удачу, нежно погладил её и поцеловал. Потом решительно влез на стул и, тяжело вздохнув, огромными гвоздями приколотил удачу к потолку. Приколотил накрепко, чтобы она никогда уже больше не могла на него свалиться.