Брайан Герберт - Дюна - Дом Харконненов

— На это трудно рассчитывать, мой герцог. — Тугая кожа Туфира Гавата, казалось, еще сильнее обтянула кости лица. — Это послание от Бене Тлейлакса.

С этими словами Гават вложил цилиндр в дрожащую руку Лето.

Нахмурившись, герцог вскрыл печать и пробежал глазами краткое письмо, соблазнявшее своей простотой и ужасавшее обещаниями. Он слышал о такой возможности, о деле, которое вызывало дрожь отвращения у любого человека с неизвращенной нравственностью. Если бы это могло быть правдой. До сих пор Лето отметал возможность общения с тлейлаксами, но сегодня эти порочные крошечные гномы сами сделали ему предложение.

— Туфир, они предлагают вырастить гхолу Виктора, вырастить из клеток его тела так, что он снова станет живым. Даже ментат не смог скрыть изумления.

— Милорд, вы не должны даже думать…

— Тлейлаксы умеют это делать, Туфир. Я смогу снова обрести своего сына.

— Но какой ценой? Они не назвали сумму? За этим что-то кроется, попомните мои слова, сэр. Эти мерзкие людишки разрушили Икс. Они угрожали вам убийством во время конфискационного суда. Они никогда не скрывали и не скрывают сейчас своей ненависти к Дому Атрейдесов.

Лето внимательно посмотрел на цилиндр.

— Они все еще думают, что это я стрелял по их кораблям в лайнере Гильдии. Но теперь, благодаря Бене Гессерит, мы знаем истинных виновников. Мы можем рассказать о Харконненах и их невидимой атаке на корабли тлейлаксов…

Ментат напрягся.

— Милорд, Бене Гессерит отказался представить нам доказательства, а без них тлейлаксы никогда нам не поверят.

Лето заговорил тихим голосом, в котором сквозили нотки отчаяния:

— Но у Виктора нет другого шанса. Ради него я буду вести переговоры с кем бы то ни было и не постою ни за какой ценой.

Лето так хотелось снова услышать голос мальчика, увидеть его улыбку, ощутить прикосновение маленькой ручки.

— Должен напомнить вам, что гхола может быть точной копией во всех отношениях, но новое дитя не будет обладать памятью Виктора. Это будет совершенно иная личность.

— Пусть так, но разве это не лучше, чем одни только зыбкие воспоминания и мертвое тело? На этот раз я дам ему свое имя и сделаю наследником.

Эта мысль наполнила Лето невыносимой скорбью. Вырастет ли гхола нормальным человеком или его всю жизнь будет преследовать сознание своего необычного и противоестественного происхождения? Что, если тлейлаксы, поднаторевшие в создании извращенных ментатов, внесут какие-то изменения в генетический код Виктора? Не станет ли это планом нападения на Дом Атрейдесов с помощью человека, которого герцог любит больше всех на свете?

Но Лето был готов рискнуть чем угодно, любым проклятием ради Виктора. Перед таким решением герцог был беспомощен. У него просто не было выбора.

Голос Гавата стал резким и напряженным:

— Милорд, как ваш ментат и ваш друг я советую вам воздержаться от скорых и необдуманных действий. Это ловушка. Вы должны понимать, что тлейлаксы хотят заманить вас в свою ядовитую сеть.

Пошатываясь от душевной боли. Лето подошел вплотную к старому мастеру убийств. Гават отступил, заметив огонь ярости и безудержного гнева в глазах герцога. Он не желал слушать никаких возражений.

— Туфир, я не могу доверить такую миссию никому, кроме тебя. — Он тяжело вздохнул, физически ощущая, как отчаяние разливается по жилам. — Вступи в контакт с тлейлаксами. Скажи им, что я желаю…

Лето был не в силах произнести то, что хотел сказать.

— Что я желаю изучить их условия. — От его жалкой улыбки у Туфира по спине пробежал холодок. — Подумай об этом, Гават. Я хочу, чтобы мой сын снова был со мной!

Старый воин положил свою жилистую руку на плечо Лето.

— Отдохните, мой герцог, и подумайте о тех последствиях, которые может иметь такое решение. Мы не имеем права подставлять открытое горло ножу Тлейлаксу. Подумайте о цене, которую придется платить. Что они потребуют от нас взамен? Я против. Эта идея невыполнима, нельзя даже думать о ней.

Лето был непоколебим. Он закричал:

— Я герцог Дома Атрейдесов, и только я решаю, что возможно, а что нет.

Муки помутили разум герцога, мешали ясно мыслить. Под глазами образовались темные круги.

— Мы говорим о моем сыне — моем мертвом сыне! — и я приказываю тебе делать то, что я велю. Посылай запрос на Тлейлаксу.

День возвращения Дункана Айдахо должен был стать днем большого торжества, но происшедшая с клипером катастрофа наложила отпечаток скорби на всю жизнь Каладана.