Александр Зорич - Броненосец инженера Песа

Зачем он это сделал? Насмотрелся запрещенных фильмов про морское сафари? Или просто от скуки?

Последствия были самые катастрофические.

Вода забурлила. В воздух взмыли десятки желтых щупалец.

Некоторые из них промахнулись. Но тех четырех, что сумели вцепиться в правое шасси и костыль на хвостовой балке вертолета, было более чем достаточно.

Спустя секунду накренившийся вертолет уже рубил лопастями воду. Еще мгновение – и он провалился вниз, почти не задержавшись на поверхности.

Негромко ухнула смыкающаяся воронка. И всё. Никаких больше звуков – вертолет сгинул как-то совершенно буднично, без громких эффектов.

Пес живо представил себе дальнейшую судьбу вертолета. К первому капюшону-охотнику присоединяются его друзья, они волокут несчастных эрмандадских дуроломов всё глубже и глубже… И в самом деле, если они с такой скоростью тащили упавший «Дюрандаль», то уж с вертолетом H-112, который легче истребителя раз в двадцать, они расправятся играючи…

Вдруг Пес осознал, насколько же сильно он продрог.

«Сейчас бы на солнышко…» – с тоской подумал он.

Однако выбираться из укрытия ему было боязно.

А вдруг вертолетчики что-то заметили?

Вдруг успели передать товарищам координаты подозрительной с их точки зрения флотилии? И – Вэртрагна, охрани! – с минуты на минуту сюда нагрянут еще два, три, четыре вертолета, которые расстреляют весь этот плавучий цирк, а вместе с ним и Песа, из гранатометов?

Однако капюшоны соображали не хуже Песа. Возможно, по-другому соображали. Но – не хуже.

Покончив в вертолетом, они с утроенным усердием поволокли гнезда прочь. Причем, курс их движения изменился – теперь флотилия двигалась на северо-восток, уходя всё дальше от берега.

Спустя час озябший и даже как будто похудевший на пару кило пан Станислав всё-таки отважился выбраться наверх.

Он энергично растер свое мосластое тело колючим свитером, нахлобучил панаму и уселся на самую высокую кочку, подставив грудь и живот солнцу.

Похрустывая печеньем в шоколаде, Пес поймал себя на странной мысли: после инцидента с вертолетом он стал относиться к капюшонам ну… почти как к друзьям.

«Моя многоногая, многоглазая дружина…»

Утром третьего дня Пес увидел его – броненосец.

Нескладный корабль стоял вмертвую, будто вмороженный в штилевую водную гладь.

Вскоре инженер разглядел раскидистое бурое пятно кораллового рифа. Но в первую секунду он не поверил своим глазам. Не может корабль стоять на воде вот так, монументом самому себе…

Песу очень хотелось рассмотреть диковину вблизи, но он был уверен: у капюшонов другие планы. В самом деле, флотилия перемещалась параллельно побережью и даже, как показалось Песу, начала забирать мористее.

Однако, капюшоны всего лишь огибали прибрежную отмель, вдающуюся далеко в море широким рыжеватым клином. А обойдя ее, резко свернули на запад, к рифу.

Да, они приближались к кораблю! Сердце инженера учащенно забилось.

Вскоре у него уже не оставалось сомнений – корабль построен кем угодно, но не людьми.

Начать с того, что корабль имел ядовито-зеленый цвет…

Далее. Его нос украшала ростральная фигура, раскрашенная ярко-красными и лиловыми полосами. Кое-где краска облупилась, но общего воинственного пафоса это не портило. Фигура изображала местного аборигена-сирха с агрессивно встопорщенным спинным гребнем, сжимающего в лапах продолговатый предмет, в котором Пес с изумлением признал легкую дульнозарядную пушку. На Земле такие тысячу лет назад назывались фальконетами и отливались они из бронзы. Местные мастера пушечных дел тоже были знакомы с этим благородным сплавом.

Самое удивительное, что корабль не был парусником. Не был он и гребной галерой.

Над рифом возвышался самый настоящий пароход!

Об этом однозначно свидетельствовали две черных конических трубы и огромные гребные колеса по бортам.

«Пир духа», – взволнованно прошептал Пес, припоминая свои прогулки по Хосровскому политехническому музею. Он и другие школьники спотыкливо перебираются от экспоната к экспонату, вытаращив изумленные глазенки… Уютный щебет тетеньки-экскурсовода… Дивные истории о дромонах и каравеллах, корейских кобуксонах и русских колесных лодьях…

О том, что пароход задуман как ужасающая машина смерти и разрушения, можно было судить отнюдь не только по фальконету в лапах ростральной фигуры.

На возвышенном юте, помимо непропорционально высокого ходового мостика со штурвалом, виднелся коренастый автоматический гранатомет с мощным то ли пламегасителем, то ли дульным тормозом.