Чэд Оливер - Ветер времени

Корабль, который слил бы воедино две великие цивилизации, оплодотворил бы две великие культуры, влил бы в них свежие силы, породил бы новый, иной образ жизни, так что человечество поднялось бы — до каких высот?

Но такого корабля не было.

Уэс знал, о чем они думают, — он сам думал бы так же на их месте: «А что если он лжет? Что если он ничем не лучше многих, с которыми нам приходилось иметь дело? А вдруг он нас обманывает, выжидая удобной минуты, чтобы расправиться с нами? А вдруг жители этой планеты покорили космос и он не хочет, чтобы мы об этом узнали?»

Или же более снисходительно: «Может быть, он добросовестно заблуждается. Ведь он только врач и может не знать всех фактов. Что если по каким-то политическим причинам правительство скрывает от своих граждан работы, ведущиеся в этой области? Быть может, назревает война…»

Воздушные замки, конечно. Но ведь так трудно отказаться от надежды.

И, действительно, наступил момент, когда Уайк принялся его настойчиво расспрашивать.

— Ваш дом, Уэс, где он? — голос его был ровен, сдержан, но в нем слышалась жесткая нотка, которую Уайку не удавалось скрыть.

— В городе Лос-Анжелесе. Собственно, это испанское название, а не английское. Город находится в Калифорнии.

— Далеко отсюда?

— Несколько сот миль. Пешком не дойти.

— Это большой город?

— Очень.

— И там много всего — заводов, технических специалистов, ученых?

— Конечно. Много всего, и еще Мэрилин Монро.

— Мэрилин Монро?

— Своего рода богиня, которая живет в Голливуде, пригороде Лос-Анжелеса, где из целлулоида создаются грезы.

— Ее полезно повидать?

— Да, посмотреть на нее стоит. Помогает забыть о неприятностях.

Уайк недоуменно нахмурился.

— Уэс, нам нужна ваша помощь. Я знаю, что мы не имеем права на нее рассчитывать после того, как продержали вас здесь столько времени. Но нам… некоторым из нас… необходимо попасть в ваш город. Можете вы отвезти нас туда, не привлекая к себе внимания? Мы хотим вам верить. — Уайк улыбнулся. — Но, разумеется, не можем.

Уэс весь внутренне напрягся. «Вот он, долгожданный случай! Ты можешь вырваться отсюда! Попасть домой!»

— Это будет нелегко, — ответил он.

— Я знаю. Мы все обсудили. Нам кажется, что главное тут деньги. Вы можете их достать?

Уэс кивнул.

— Но так, чтобы при переговорах присутствовал бы кто-нибудь из нас?

Уэс заколебался. Это, несомненно, осложняло дело.

— Обдумайте это, — сказал Уайк. — Мы даем вам время до завтра. И будьте осмотрительны, Уэс. Не наделайте ошибок.

Уэс спокойно взглянул в холодные, суровые глаза капитана.

— Я не наделаю ошибок, — сказал он.

На следующий день он вышел в круглую дверь. Позади он оставлял склеп с пятью нишами в стене, с пятью каменными постелями, на которых пять человек опали пятнадцать тысяч лет…

Впереди…

Свет.

Яркий, белый, слепящий свет.

Солнце и снег и захватывающее ощущение необъятности.

Он свободен. Правда, с ним идут Арвон и Нлезин и оба вооружены. Но это его мир, и Уэс знает этот мир так, как им его никогда не узнать. Свобода принадлежит ему, он может взять ее, когда захочет и если захочет.

Если захочет?

«Идиот несчастный! Конечно, ты хочешь свободы!»

Тем не менее он обернулся и помахал рукой Цриге, который старался храбриться, Хафиджу и Уайку, молчаливым и замкнутым.

Они помахали ему в ответ.

— Я знаю дорогу, — сказал Арвон. — Я пойду первым, потом Уэс, а последним Нлезин. Осторожнее, тропа местами очень скользкая.

— И это цивилизация! — пробормотал Нлезин. На лысину писателя легли розовые отблески солнечных лучей. Перебравшись через кучу камней, он добавил: — А Колрак был прав!

Ручей еще не замерз, и между заснеженными берегами журчала черная вода. Выше лежало ледниковое озеро, уже, наверное, затянутое льдом, а ниже, в самом конце невидимой тропы, их ждал Лейк-Сити, маленький колорадский городок.

Они шли быстрым шагом. Снег был сухим и неглубоким. Несколько раз им пришлось перейти поток вброд, и мокрые ноги отчаянно мерзли. Долгое заключение в пещере сказалось на Уэсе, он начал задыхаться, но возбуждение подстегивало его, и он не замечал усталости.

Вот и лес! В снегу стволы деревьев торчат точно обугленные головни. Ели, сосны и осины — терпеливые деревья, пережидающие зиму. Воздух был холодный, но пахнул чудесно, и пока они шли, им было тепло.

Под вечер они, наконец, спустились в долину у подножия горы — долину, утопавшую в зелени и золоте, когда Уэс видел ее в последний раз. Теперь она была безжизненна, на снегу чернильными пятнами темнели камни и голые кусты. Здесь ручей, расставшись с горами, стал глубже и вода его текла медленно, словно густое масло.