М Емцев - Море Дирака

В дверях он остановился. Ага, загорелась-таки, упрямая! Внутренность шкафа светилась. Голубой с лиловым свет лился на пыльный пол, где четко отпечатались рифленые подметки Мильча. Странный свет, как от сварки. Мильч подошел ближе и заглянул внутрь. Из его горла вырвался судорожный всхлип.

Лампочка в шкафу не горела. Светились его днище и стенки. Они стали прозрачными и мерцающими, как экран телевизора. Под светящимся покровом пролегли тонкие прожилки красных проводов. Трубки, сферы и диски таяли, дрожали, как мираж в пустыне. Казалось, это неустойчивое изображение неведомого аппарата, запечатленное внутри шкафа, вот-вот исчезнет. Но оно все проявлялось, вырисовывалось, пока не приобрело материальную четкость. Тогда началось движение.

Все, что было как бы нарисовано на стенках и днище, сошло с них и, материализовавшись, замкнулось внутри шкафа в фигуру поразительной формы. По центру было большое овальное отверстие, срезанное на одну треть днищем, поднявшимся кверху вместе с коробкой Патлача. В такое отверстие свободно могла бы пройти голова человека. Остальные детали расположились вокруг овала в каком-то произвольном гипнотическом танце. Они непрерывно меняли свое положение, излучая свет и звук. Сотни радужных бликов, отраженных внутренностью шкафа, слепили Мильча. Он с ужасом смотрел на коробку с часами, растворившуюся в потоках света. В плотном воздухе повисла жужжащая, убаюкивающая мелодия. Пчелиный хор...

Внезапный удар сбил Мильча с ног. Наступила полная тьма. Лежа на полу, Мильч осторожно ощупал себя. Кажется, цел. Он вскочил на ноги. Что это было? Что же это такое? Или Мильч сошел с ума от страха? Сияющий, как врата рая, шкаф... Это было или только привиделось? Нет, здесь, на затылке, кажется, имеется вещественное доказательство. Да и свет почему-то не горит. Что за взрыв?

Мильч ощупью пробирался к выходу, натыкаясь в темноте на острые углы, металлических стоек. До него донесся запах горелой резины. Переступая порог, он схватился рукой за провод. Провод был мягкий и горячий. Матерчатая изоляция легко расползалась под пальцами.

В лаборатории неистовствовал телефон. Мильч с трудом нашарил аппарат.

- Что вы там включаете?! - орал дежурный электрик. - У нас полетели все вставки!..

- Ничего мы не включаем, - сказал Мильч. - Может, это у высоковольтников?

- Вы мне голову не морочьте! Я знаю схему энергопитания института. Это ваша секция! Проверьте, нет ли где короткого.

- Хорошо, я проверю, - сказал Мильч и положил трубку.

Он сидел в темноте, схватившись за голову. Руки у него дрожали. Ведь он мог погибнуть! Что это за аппарат? Откуда он взялся? Старый, ржавый шкаф. Кажется, в нем перевозили какую-то аппаратуру из Германии после войны. Простоял двадцать лет, и никто... Неужели никто не догадался подвести к нему ток? Но как теперь быть? Возможно, это что-то вроде бомбы, какой-нибудь запал...

В лаборатории вспыхнул свет. Мильч вскочил и бросился к рубильнику. Сильным рывком он отключил питание шкафа. Затем осторожно снял провода с клемм и, наматывая их на согнутый локоть, пошел на склад. Сильно пахло жженой изоляцией.

Шкаф стоял по-прежнему грязный, пыльный и пустой. Мильч выдернул из-под него концы провода и сунул моток в дальний угол. Затем подошел к шкафу и тупо уставился на него.

Его охватил панический ужас, и он хотел было бежать, но вспомнил о коробке с часами. Что с ней? Мильч осторожно протянул вперед правую руку и пригнулся. Левой он задел за дверцу и вздрогнул - металл был теплый.

Резкий стук в двери заставил его выпрямиться. Стучались в лабораторию. Стучавшие, казалось, хотели высадить филенки дверей.

Мильч заметался. Его руки торопливо подхватывали ветошь и забрасывали в шкаф, туда же полетели банки с маслом и дюралевые трубки. Повесив ржавый амбарный замок, он выбежал со склада.

- Почему запираешься? - грозно спросил главный электрик Иванов громовым басом. - Что натворил?

- Это определенно у них, Викентий Павлович, - сказал дежурный техник. Слышите, как резиной пахнет?

- Я ничего особенного не включал. Свет да паяльник. Ремонтирую потенциометр, - устало сказал Мильч.

...На следующий день Мильч отправился в "Вегу" сразу же после работы.

Было еще рано, и кафе пустовало. Официанты расставляли на черных столиках посуду. Красные керамические пепельницы походили на бычьи сердца. Из музыкантов был только Эдик. Он сидел за роялем и лениво перебирал клавиши.

Патлач расположился в нише, у самого окна. Мильч подсел к нему. Они выпили по рюмке коньяку.