Боб Шоу - Корабль странников (сборник)

— Ты ведь не поверишь, Дейв, — произнес он однажды утром. — Прошлой ночью я был дома. С женой. Я был дома.

Сказав это, Хиллиард наклонился над обеденным столом. Его розовощекое, ребячески-серьезное лицо выражало убежденность в собственных словах, а голубые глаза умоляли Сердженора согласиться и разделить с ним так открыто предложенную радость. Сердженор чувствовал себя хорошо отдохнувшим и сытым, поэтому был в настроении согласиться с чем угодно. Однако возникала проблема. Его рассудок упорно доказывал, что в данный момент «Сарафанд» медленно пробирается через плотное звездное скопление за тысячу световых лет от дома Хиллиарда в Саскачеване. Кроме того, он точно знал, что молодой человек не женат.

Сердженор покачал головой.

— Тебе приснилось, что ты был дома.

— Ты все еще не понял! — Раздражение заставило обычно спокойного Хиллиарда подпрыгнуть в кресле. Даже с другого конца длинного стола люди с любопытством взглянули в его сторону. День на корабле только начался, и панели освещения в полукруглой комнате, типичной для жилых отсеков космического корабля, ярче светились со стороны условного «востока».

— Сны Транс-Порта мало похожи на обыкновенные сновидения, — продолжал Хиллиард. — Сон — это всего лишь сон, и когда просыпаешься, то осознаешь, что воспоминания о нем эфемерны. А кассета Транс-Порта транспортирует тебя

— в старом значении этого слова — в другой мир. Вот почему ее так называют. На следующий день ты вспоминаешь, и твое воспоминание абсолютно ничем не отличается от нормальных воспоминаний. Поверь мне, Дейв, оно совершенно реально.

Сердженор налил себе еще одну чашку кофе.

— Но ведь сейчас, сегодня утром ты понимаешь, что несколько часов назад в Канаде тебя не было. Ты спал в своей каюте палубой выше этой комнаты на этом корабле. Один.

— Все верно, Пинки [2] рink — нежно-розовый (англ.). был один, — вмешался Тод Барроу, второй новичок, подмигивая остальным членам экипажа.

— Вчера вечером я попытался потихоньку войти в его комнату — хотел пожелать ему доброй ночи — так дверь оказалась запертой. По крайней мере, я надеюсь, что он был один.

— Несоответствие сна и действительности не делает воспоминание менее реальным, — воскликнул Хиллиард, не обращая внимания на перебившего. — Давайте поговорим обо всех этих случаях, когда ты уверен, что совершил некое действие. К примеру, упаковал зубную щетку, а потом, уже в дороге, обнаружил ее отсутствие, а? Даже, когда тебе докажут, что ты не упаковывал ее, ты по-прежнему продолжаешь «помнить», как ты делал это. Принцип тот же самый.

— Да ну?

— Разумеется.

— Для меня все это звучит несколько странно, — с сомнением произнес Сердженор, отступая от роли Старейшего Члена Экипажа. Он постепенно сживался с ней — с каждым новым рейсом, учрежденным Картографическим Управлением. Казалось, топографические команды молодеют с каждым годом. Когда он впервые пришел наниматься на работу, критерии отбора были куда более жесткими.

Все заранее знали, что в рейсе время от времени бывают периоды бездеятельности и скуки. Как правило они случались, когда корабль приближался к планетам в нормальном пространстве или проходил через районы скопления материи. При этом нельзя было в полной мере использовать Мгновенный Дальний Переход. Сердженор понимал и ценил традиционную терапию

— долгие партии покера и повышение дозы спиртных напитков. Он без энтузиазма встретил экспериментальное нововведение Транс-Порта.

— Самое важное в кассетах, — продолжал Хиллиард, — что они облегчают груз одиночества. Нервная система человека может выдерживать такую жизнь в течение строго ограниченного периода времени, а потом обязательно что-нибудь случится.

— Так вот почему я пытался войти в комнату Пинки вчера вечером! — зловеще ухмыляясь, произнес Барроу. В прошлом он специализировался по компьютерам. Это была грубая, неприятная, но сильная личность. С первых же минут пребывания на корабле он буквально начал преследовать Хиллиарда из-за его по-детски розовощекого лица и пушистых белокурых волос.

— Отползай и разводи огонь или изобретай колесо или сделай еще что-нибудь, — небрежно бросил ему Хиллиард, не поворачивая головы. — Слушай, Дейв, мне кажется, только ты можешь выдерживать одиночество так долго.

Сердженор опровергающе покачал чашкой. — Я уже семнадцать лет в Управлении, и мне пока не потребовалось никаких искусственных сновидений, чтобы не сойти с ума.