Фредерик Пол - Парень, который будет жить вечно

Первое указание на появление незнакомца мы получили, когда детеныш в руках Шелли начал отчаянно биться, рвать ее костюм, даже когда ему ничего не показывали. Это было ненормально.

— Отпусти его, — приказала я. Если детеныш серьезно обеспокоен, ничего не остается, кроме как отложить тренировку. Иначе он может поранить того, кто его держит, хотя костюм не только не пропускает воздух, но почти неуязвим для укусов. Но для самого детеныша это плохо. У диких животных тоже бывают сердечные приступы.

Мы попятились, поглядывая на мамашу, а детеныш, скуля, забрался ей под брюхо и принялся сосать. И тут я услышала далекий шум мотора и вертолетных лопастей, а мгновение спустя и сам вертолет повис над акациями. Просто у детенышей леопарда слух гораздо тоньше, чем у людей. Вертолет устремился прямо на нас, резко затормозил, проехался по поверхности; пилот открыл кабину, не думая о том, какую пыль поднял и насколько повредил дорогу.

Из кабины показался худой, высокий и смуглый человек, выглядящий очень молодо. Впрочем, это неудивительно, в наше время многие молодо выглядят. Но этот парень был вдобавок очень странно одет — в деловой костюм, длинные брюки, длинные рукава, мех на воротнике и манжетах. (Меховой воротник! В самом сердце экваториальной Африки!) Он бросил быстрый мимолетный взгляд на Брэди, более внимательно оглядел меня и Шелли и приказал:

— Отведите меня к Древним!

Абсолютное высокомерие. Взглянув на свой индикатор, я не увидела допуска для его машины, так что он, кем бы ни был, прежде всего не имел права находиться в заповеднике. Брэди предупреждающе шагнул вперед. Незнакомец на шаг отступил. Выражение лица Брэди не было угрожающим, но он могучий мужчина. Мы все рослые: ведь мы преимущественно масаи. Но Брэди — дело особое. Иногда он для забавы боксирует, если удается найти противника, способного продержаться шесть раундов. И внешность Брэди свидетельствует об этом.

— Как вы сюда попали? — спросил Брэди. Голос его напоминал ворчание леопарда. Это заставило меня взглянуть на мамашу: она рассеянно рыкнула. Начинает просыпаться.

— Она просыпается, — предупредила Шелли.

Брэди верит в наши уроки отвращения. Он даже не оглянулся на животных.

— Я вам задал вопрос, — напомнил он.

Прилетевший на вертолете повернул голову, пытаясь разглядеть леопарда. Чуть менее уверенно он сказал:

— Не ваше дело, как я сюда попал. Я хочу, чтобы меня как можно скорее отвели к Древним. — И посмотрел на самку, которая попыталась встать. — Это животное опасно?

— Еще бы. Она в минуту может разорвать вас в клочья, — сказала я. И не солгала: теоретически она на это способна, если забудет выработанное отвращение.

— Особенно если у вас нет пропуска, — добавила Шелли.

Впервые человек слегка смутился.

— А что такое пропуск? — спросил он.

— На вашем вертолете должен быть радиопередатчик. Его можно получить в главном офисе в Найроби. Если у вас такого нет, вам нельзя появляться в заповеднике.

— Нельзя? — усмехнулся он. — Кто может запретить мне что-нибудь?

Брэди откашлялся.

— Мы здешние смотрители, и нас надо слушаться. Хотите со мной поспорить?

Когда Брэди хочет, он говорит очень убедительно. Незнакомец решил подчиниться закону.

— Ну хорошо, — сказал он, поворачиваясь к вертолету; кондиционер в кабине работал, тщетно пытаясь охладить вельд. — Проклятая бюрократия. Но я вернусь в Найроби и получу пропуск.

— Может, получите, а может, и нет, — ответила Шелли. — Мы не хотим тревожить Древних больше, чем необходимо, так что вам придется указать очень вескую причину.

Он уже поднимался в кабину, но задержался, чтобы бросить на нее презрительный взгляд.

— Причину? Чтобы посетить Древних? Какая мне нужна причина, если они — моя собственность?

На следующее утро все мы, смотрители, были очень заняты: пришел грузовик с продовольствием. Брэди и Карло сгружали маленькие пакеты, изготовленные на пищевой фабрике в дельте Момбасы, а все остальные пытались сохранить среди Древних порядок.

Я не знаю, почему приходится сохранять среди Древних порядок. Для большинства людей еда с пищевой фабрики — последнее, что они хотели бы съесть, если, конечно, она не видоизменена так, что почти не отличается от настоящей еды. А вот Древние с удовольствием пожирают эту неизмененную пищу. Впрочем, это вполне естественно. Они выросли на пище CHON, когда плавали в облаке Оорта. Заслышав звон колокольчика грузовика доставки пищи, Древние сбегаются со всех концов заповедника. И теперь они — все сорок пять — плотно окружили грузовик и оглушительно кричали: «Дай, дай!» — ссорясь из-за лакомых кусочков.