Дмитрий Емец - Охотники за привидениями

Гению удалось зарядить энергейзер и заклеить трещину в забрале шлема Дон-Жуана. Теперь "великолепная пятерка" была наготове. Где бы они не собирались, у них всегда имелись поблизости энергейзеры и ловушка, а кто-нибудь один постоянно был в скафандре.

Сложнее дело обстояло ночью. Если энергейзеры всегда можно было держать под рукой, а при большом желании, привыкнув к неудобству, и спать в скафандрах, то ловушка была всего одна и угадать, в какую квартиру ее ставить, было невозможно. Пришлось Егору спешно сооружать радионаушники с микрофонами, которые позволяли бы "великолепной пятерке" в любое время дня и ночи связаться друг с другом. Ловушка стояла на стуле у кровати Федора, и он готов был сразу схватить ее и мчаться на нужный этаж.

Но Аттила затаился. Никто не знал теперь, где он, и даже усовершенствованный Федором обнаружитель не мог его засечь.

- Странно, очень странно! Не нравится мне всё это! - говорил князь Багрятинский.

Он тоже пытался найти Аттилу, но не смог, хотя и утверждал, что призраки отлично умеют отыскивать друг друга и у них на это особое чутье. Итак, вождь гуннов куда-то исчез, и "великолепная пятерка" порой задумывалась, не решил ли он навсегда покинуть их район.

На второй день Егор навестил в больнице профессора Фантомова. Профессор, как всегда жизнерадостный, лежал в больнице под капельницей и от скуки играл с полтергейстом в шахматы.

- Одно плохо: приходится ему проигрывать, потому что если у него выиграть, он начинает швырять доску в стену и колотит стекла, - пожаловался профессор. Полтергейст конфузливо захихикал, стыдясь своей горячности.

Егор рассказал профессору о скафандрах и энергейзере.

- Значит, испытания прошли более или менее успешно? - просиял Фантомов. Эх жаль, вы не успели включить ловушку!

- Как вы думаете, Аттила вернется? - спросил Егор.

- А осколки кувшина остались у вас? - в свою очередь спросил профессор.

- Да, они у Дон-Жуана. Мы склеили кувшин и снова поставили на витрину, чтобы его дед не заметил.

- Тогда вернется. Призраки всегда рано или поздно возвращаются к месту своего заточения. Скорее всего он и сейчас где-нибудь неподалеку. Жаль, я не в лучшей своей форме, - сказал Фантомов.

- А когда вас выписывают? - спросил Гений.

- Не раньше, чем через месяц, - ответила за профессора вошедшая в палату медсестра. - И вообще кто вам разрешил посещать больного? Разве вам неизвестно, что в реанимацию вход строго воспрещен?

Неожиданно медсестра заметила на полу осколки разбитого графина и опрокинутую тумбочку.

- Ну вот опять! Кто это сделал? - рассердилась она и, схватив Егора за рукав, буквально вытащила его из палаты.

- А я у него все-таки выиграл! Знай наших! - услышал он на прощание голос профессора Фантомова.

Если призрак Аттилы где-то затаился и выжидал, то призрак князя Багрятинского привязывался к "великолепной пятерке" все сильнее. Точнее привязывался он не ко всей пятерке, а к Кате...

Гусар появлялся обычно около полуночи, когда в квартире у Большаковых начинали бить часы. Часы были не заводные, а современные, на батарейках, но били исправно и громко. Обычно с их двенадцатым ударом в комнате у Кати прорисовывался призрак и негромко покашливал, извещая о своем присутствии.

- Неужели все привидения появляются в полночь? - спросила у него Катя.

- Сударыня, привидения могут появляться во сколько угодно, они ведь и днем никуда не исчезают, - галантно ответил гусар. - Появляться же в полночь нас заставляют приличия: есть такая старинная традиция.

Гусар бывал у Кати каждый вечер и просиживал у нее до утра. Девушка часто не выдерживала и засыпала, но даже во сне она продолжала ощущать на себе его взгляд. Впрочем, взгляд этот был не яростным и пожирающим, как у Аттилы, а добрым и немного грустным.

- Послушайте... Почему вы так на меня смотрите? - смущаясь, как-то спросила Катя.

- Видите ли, сударыня, порой вы очень похожи на нее, - после долгого молчания ответил гусар.

- На Ольгу Полонскую?

- Да. Особенно в полутьме, когда свет падает на вас сзади и кажется, что волосы загораются вокруг головы золотистым нимбом.

Шли дни. Постепенно девушка привыкла к гусару, к тому, что каждую ночь он сидит рядом и охраняет ее от Аттилы. Иногда, лежа с закрытыми глазами и притворяясь, будто спит, Катя незаметно смотрела на князя сквозь прищуренные веки и видела его умное доброе лицо и тлеющий табак в призрачной трубке. В такие минуты Катя ощущала, что в ее душе происходит нечто прежде неведомое ей. Долгое время Катя не могла понять, что это: жалость, нежность, уважение? Но вот наступил день когда, пролистав "Ромео и Джульетту", девушка вдруг захлопнула книгу и сказала себе: "Это любовь!"