Роберт Шекли - Старые добрые времена (сборник)

Дерринджер кое-как промыл и забинтовал ее рану, оторвав лоскут от своей сорочки и заколов его своим значком Спартанца. Затем он поблагодарил девушку за храбрость и спросил, как может отблагодарить ее.

– Пустяки, – ответила она. – Каждый на моем месте поступил бы так.

– Позвольте не согласиться с вами, – возразил Дерринджер. – Там, откуда я, никто бы этого не сделал.

– А у нас, служительниц Богини, принято помогать друг другу.

– Спасая меня, вы получили ранение.

– Стоит ли об этом говорить? Какая разница!

– Для меня разница большая. Я обязан вам жизнью. Как Спартанец, я должен отблагодарить вас.

– В этом нет необходимости.

– Так думаете вы, однако я считаю иначе.

– Вы ничего не можете для меня сделать.

– Тогда позвольте хотя бы сопровождать вас туда, куда вы идете, – настаивал Дерринджер.

– Неудачная идея, – возразила девушка. – Мой путь опасен для тех, кто не знает этих мест.

– Я могу позаботиться о себе.

– Не сомневаюсь. Но в этом нет необходимости.

– В какую сторону мы пойдем? Я настаиваю на своем предложении.

Девушка указала рукой, куда идти, и они тронулись в путь.

– Вы когда-нибудь были в Зоне Развлечений? – спустя какое-то время спросила она.

– Я заходил сюда, но не углублялся далее двух миль от границы.

– То место, куда я иду, гораздо дальше. Я направляюсь к Арене. Прошу вас, не надо сопровождать меня, дальше я пойду сама.

– Если вы думаете, что я боюсь, то глубоко ошибаетесь, – поспешил заверить ее Дерринджер. – Я получил хорошую подготовку на все случаи. Существо на двух или даже на четырех ногах не представляет для меня проблемы.

– Кроме леопарда, – напомнила ему девушка.

– Такого больше не случится.

– Вы не знаете Зоны Развлечений, – заметила девушка.

– Возможно. Но я хорошо знаю себя и то, на что я способен.

Она посмотрела на него, насмешливо подняв брови, однако ничего не сказала. Определив направление, они тронулись в путь.

Место, по которому они шли, напоминало луг с редкими деревьями. Это была равнина, но вскоре начался спуск, который становился все круче. Деревья росли все гуще, грунт сделался влажным, а затем уже и совсем мокрым. Наконец рельеф выровнялся. Почва превратилась в болото, кроны чахлых деревьев сплелись верхушками, стволы поросли мхом. Небо, казавшееся нежно-голубым, когда Дерринджер только вошел в Зону Развлечений, теперь было белесым, как рыбье подбрюшье. Дул легкий бриз. Впереди виднелась открытая песчаная полоса, лишенная всякой растительности.

– Будьте здесь очень осторожны, – предупредила девушка.

– Я не нуждаюсь в советах, – ответил Дерринджер. – Я хорошо натренирован и знаю, как себя вести на открытом пространстве.

– Здесь опасно не само открытое пространство.

– Все открытые пространства похожи одно на другое, – возразил Дерринджер.

– Простите, что я заговорила об этом, – извинилась девушка.

Дерринджер ступил на край песчаной полосы. Его нога ушла в песок по щиколотку. Теперь он понял, что это совсем не песок, а желтая липучая грязь. Вместо того чтобы остановиться и осторожно высвободить увязшую ногу, Дерринджер нетерпеливо пытался выдернуть ее, но у него ничего не получалось. Липкая грязь крепко держала его, как щупальца осьминога.

Конечно, трясина, будучи существом полусознательным, бездарно провела этот день и теперь не собиралась отпускать свою первую жертву, а все больше затягивала Дерринджера. Он терял равновесие. Нога погрузилась уже выше колена.

Но и с этим Дерринджер мог бы справиться, если бы остановился и вспомнил, как следует укрощать трясины. Они встречались теперь в Северной Америке повсюду, то есть в Секторе № 1, как сейчас принято называть этот материк. Трясины являлись особой низшей и враждебной формой жизни, случайно завезенной сюда каким-то торговым космическим кораблем, но точно никто ничего не знал. Подобные трясины могли быть зловещим следствием скрещивания земноводных с актиниями, произошедшего в период высокой радиации, которой подверглись многие районы Сектора № 1. Дерринджер был достаточно обучен и натренирован, чтобы знать, как вести себя в подобных ситуациях. Но он действовал слишком нетерпеливо, резкими рывками безуспешно пытаясь вытащить ногу, в то же время увязая все глубже.

Вести себя так с трясиной опасно, и не успел Дерринджер опомниться, как обе его ноги увязли, а сам он оказался лежащим на спине на зыбкой поверхности бледно-желтого коварного болота. То, что казалось пустяковой неприятностью, превратилось в серьезную угрозу.