Брайан Стэблфорд: Путешествие к Центру

— Почему в верхних слоях так плохо? — спросил я Мирлина, внезапно обеспокоившись, что беседа наша подойдет к концу, прежде чем я успею задать важные вопросы. — Почему они из них ушли? Почему этот, в который мы спустились, был оставлен на произвол судьбы? И почему дегенерировали населявшие его люди?

— Не знаю, — сказал он. — Честно — не знаю.

— Асгард прилетел из черной галактики? Он — крепость, ковчег или что-то еще?

— Не знаю, — настойчиво повторил он. — Я не могу ответить на эти вопросы, Майк. И думаю, что люди здесь никогда ими не задавались — до настоящего времени.

"Но ты-то сможешь найти ответы, — подумал я, — а я — никогда".

Я чувствовал себя как Адам перед выдворением из Эдема. Но что, черт возьми, я сделал не так? Какой грех я здесь совершил? У меня даже не было шанса продемонстрировать свою полезность. Единственным человеком из всех, заброшенных сюда злым роком и обследованных, у которого не найдено недостатков, оказался андроид. Он один, похоже, был свободен от первородного греха… нерожденный и непадший.

— Это все? — спросил я его, борясь с тошнотой и по-прежнему опираясь на невидимую стену. — Неужели больше нечего сказать?

— Да, — виновато произнес он. — Теперь все. Вы все проснетесь в термоскафандрах на третьем уровне. Резервов у вас будет достаточно, чтобы выбраться на поверхность, с небольшим запасом. Звездного капитана будет тешить мысль, что она выполнила-таки свою миссию; ты же сможешь продать за большие деньги все, что здесь узнал. Удачи тебе, Майк.

— И тебе тоже, — сказал я со всей тактичностью, которую удалось наскрести. — И…

Он уже начал поворачиваться, но опять обернулся ко мне, глядя вниз с высоты своего роста, до последнего дюйма похожий на полубога.

— Что? — спросил он.

— Я очень рад, что у нас состоялся этот маленький разговор.

— И я, — заверил он меня. — И я тоже.

Из его интонации я понял, что это было не "до свидания". Это было «прощай». Он думал, что больше никогда меня не увидит.

Небо опять как-то замерцало, и я снова провалился в глубокий обморочный колодец, сказав последнее «прости» всем своим мечтам.

Ну… почти всем. У меня на продажу был еще один секрет.

Нет смысла подробно описывать наше путешествие обратно к поверхности. По счастью, оно прошло без происшествий.

Звездный капитан и ее оставшиеся в живых сподручные были, по-моему, на удивление безразличны к тому, что произошло с ними внизу. Они считали, будто нас захватил некий инопланетный разум и, поиграв с нами, отпустил, и поразительно спокойно восприняли столь бесцеремонное обращение.

Они с огромным удовлетворением вспоминали, как им удалось расстрелять бедного Мирлина, и это сыграло главную роль в безучастном отношении к непочтительному с ними обхождению; по крайней мере капитан явно сбросила с себя страшное бремя и только поэтому испытывала благодарность за свое освобождение. Она даже одарила меня некоторой долей дружеского участия и больше не заводила речь о таких неприятных вещах, как обвинение в трусости и дезертирстве. Она была чрезвычайно рада порвать мои призывные документы после того, как Джейсинт Сьяни дала показания в тетронском суде, снявшие с меня всякое обвинение в убийстве слиса и восстановившие незапятнанной биографию.

Нечего и говорить, что в Небесную Переправу я вернулся куда более известным человеком, чем ее покинул. Я был обладателем заветной книжки, записи, которая могла бы указать дорогу К И Ц к шахте жизни.

Остальные, вернувшиеся вместе со мной, тоже были весьма популярны, за исключением того факта, что никто из них не вел собственных записей, которые могли бы провести к точке Х третью экспедицию. Звездного капитана это не интересовало, но Серн кусал локти, когда понял, что беспечно упустил свой шанс урвать кусок добычи.

В то время как звездные воины направлялись к переправе, чтобы отправиться на своем звездолете-истребителе в родную систему, где они, несомненно, огребут кучу медалей, я пошел навестить моего друга Александра Соворова, чтобы оговорить с ним мою сделку с КИЦ.

Я рассказал ему нашу историю. Правда, оставил некоторые ее части под покровом тайны, но привел несколько весьма сочных подробностей о цивилизации, с которой мы вошли в тесное соприкосновение глубоко в недрах планеты. Я испытал мстительную радость, глядя, как он мучается. Он смотрел на меня так, словно перед ним стояло какое-то мохнатое членистоногое с омерзительным запахом.