Брайан Стэблфорд - Путешествие к Центру

Где же тогда кроется этот самый источник? В контроле над другими людьми, контроле над услугами, которые один может оказать другому. По правде говоря, это всегда было основой политической власти — это и есть сама власть, — но на примитивных этапах социального развития контроль достигается промежуточными средствами. В конечной фазе промежуточные средства исчезают; результат достигается напрямую. Все социальные отношения начинают приобретать форму учреждений, обеспечивающих передачу одному человеку контроля над услугами, производимыми другими людьми. Деньги становятся мерилом труда, а не товара, а все обязательства членов общества — будь то добровольные или принудительные разрешаются подписанием контракта об оказании услуг. В экономике изобилия каким еще способом человек может погасить долг, как не продав самого себя? Больше ему продавать нечего. Назовите это рабством, если вам так хочется, но оно не перестанет быть неизбежным Это участь всех гуманоидных сообществ. Очаровательная теория, — сказал я. — Но от нее мне ничуть не лучше.

— Мы называем ее теорией диалектического материализма, — сказал Акила-69.

— Кажется, на моей родине уже было нечто похожее, — произнес я.

Он рассмеялся.

— Какие вы, варвары, смешные! — возразил он. — Мы рассказываем вам о своих открытиях, и если вы их не отвергаете, то пытаетесь утверждать, что они вам, уже известны. Насколько же вы нелепы! Только посредством усердного сопоставления историй бесчисленных гуманоидных рас можно сделать эмпирическое обобщение подобного сорта. Как могли вы разработать теорию, не имея возможности наблюдать, что есть общего в сотнях различных случаев?

— А я продолжаю утверждать, что ставить меня в положение, когда я вынужден продавать себя самому ничтожному покупателю, — это нарушение моих прав как существа, наделенного органами чувств, — произнес я, отступая на свои первоначальные позиции. Тетронца вам не переспорить. Это просто невозможно.

— Ну вот, опять вы за свое, — сказал Акила-69. — Если вы не можете подстроить теорию под себя, то и понять ее не хотите. Если вы считаете нас такими нецивилизованными, возможно, вы предпочли бы, чтобы здесь правил вормиран?

— Вормиран и так здесь всем заправляет, — ответил я ему (хотя должен был добавить еще пару крепких словечек — не из пангалактического пароля). — Вы можете жить и свое удовольствие по легальной системе, но Амара Гююр живет по преступной. Вы поймали, судили и осудили меня, но все это организовал Амара Гююр. Вы лишь средство, а все концы в его руках. Вот на что я жалуюсь.

На этот раз он хотя бы не рассмеялся. Он просто пропустил замечание мимо ушей, отказываясь принимать его всерьез.

— Надеюсь, вы не обидитесь, если я задам вам один вопрос, — сказал я, — но мне всегда хотелось узнать одну вещь, которая в вас, тетраксах, мне не совсем понятна. Зачем вы носите номера вместо имен?

Следует с осторожностью задавать инопланетянам личные вопросы. Вы рискуете нанести смертельное оскорбление, показав, что для вас странно то, что для них самое сокровенное. Однако тетраксов очень трудно оскорбить.

— Мы пользуемся номерами в качестве идентификаторов как раз в противоположность тому, почему многие разумные существа отказываются быть пронумерованными и настаивают на именах, — хладнокровно ответил он. — Вы отказываетесь носить номера, потому что боитесь потерять свою индивидуальность. Мы же не хотим имен, потому что боимся потерять наш коллективизм, беспокоясь о том, как бы не стать ничтожной индивидуальностью, оторванной от контекста наших понятий. Понятно?

Я уже говорил — тетронца не переспорить. На этом месте нашу оживленную беседу прервал сигнал вызова его наручного телефона. Он посмотрел на дисплей, потом на меня.

— Похоже, — сказал он, — кто-то желает предложить вам контракт.

— Подумать только! — удивился я.

Визита Амары Гююра собственной персоной я, конечно, не ожидал. Как и Хелеба, уже пытавшегося заполучить мои услуги более ортодоксальным способом. Побывав свидетелем на моем процессе, он наверняка на какое-то время ляжет на дно.

Лицо, пришедшее предложить мне контракт, от которого я едва ли откажусь, оказалось женщиной по имени Джейсинт Сьяни. Она была китнянкой.

Все гуманоидные расы галактического сообщества более или менее похожи друг на друга — имеют две ноги, две руки, одну голову и в некотором смысле одинаковые чувственные способы обмена информацией. При этом остается великое множество особых свойств для каждых конкретных органов чувств, типа кожи и т. д. Существует множество классификаций, отражающих разные приоритеты в схожести и различиях, но приблизительно можно сказать, что есть с полдюжины разумных существ, столь близких человеку, что обладание такой женщиной не будет казаться извращением. Китаянки принадлежат именно к этой узкой, но избранной категории.