Галина Полынская - Сердце Лета

– А он не может направить подъемный луч прямо сюда, в дверь? – спросил Тротил.

– Нет, подъемный луч не изгибается. Фарот, давай, ну что ты возишься?

– Вы даже не представляете, сколько их тут!

Триумат выругался коротким, непонятным ни для кого ругательством и рявкнул в связепередатчик:

– Ты на военном корабле не можешь победить каких-то несчастных монахов с пулевыми пукалками?!

– Я побеждаю, как могу!

В центре двери образовалась корявая дыра, и пули защелкали по каменным стенам.

– Пригнитесь! – крикнул Триумат. – Все к лестнице!

Друзья переместились в мгновение ока. Триумат остался на месте. Держась у стены, он ткнул розоватые лучи в дыру и наугад стал водить ими. Постепенно пулевой шквал стал ослабевать.

– Я строго над вами, – сообщил Фарот, – могу дать подъемный луч прямо к порогу. Монахов почти не осталось.

– Надо, чтобы их совсем не осталось!

– Понял, устраняю остатки.

Вскоре воцарилась тишина, нарушаемая лишь отдаленным воем лучевых орудий корабля.

– Можете выходить, – сказал связепередатчик голосом Фарота.

Триумат выглянул в дыру и распахнул дверь. Прямо в порог бил подъемный луч. Куда ни глянь, везде виднелись груды обугленных тел. Один за другим друзья стали входить в луч, взмывая ввысь к лоснящемуся корабельному брюху с ярко светящимся остролистным цветком открытого шлюза.

Оказавшись в приемнике пассажиров, Тротил спросил у Триумата, каким образом немедленно попасть в медотсек? Он уже с трудом удерживал на руках Угу. Его голова безвольно болталась, в ярком свете приемника бледное лицо казалось серым, на светлый пол с монотонными щелчками падали тяжелые красные капли.

– Подъемник в медотсек! – скомандовал Триумат, и пространство прорезал луч, он был гораздо тоньше и менее насыщен цветом, чем внешний световой столб.

Тротил шагнул в него.

– Тротил, – сказал Терей, отбрасывая со лба седые пряди волос, – я могу тебе ассистировать.

– Ты же не врач.

– Уга тоже не был врачом. Лишним я не стану.

– Идем.

Терей шагнул в луч, и они исчезли. В полу медленно, как рана, затягивался остролистный цветок – шлюз закрывался.

– Давайте в кабину управления, – Триумат открыл выход из приемника. Друзья молча последовали за ним.

Поднявшись наверх, Триумат широким шагом прошел к пульту управления, не обращая внимания ни на Фарота, ни на бросившуюся навстречу Лета. Корабль все еще висел над «Вершиной Амирата». Взявшись за рукоять регулировки интенсивности боя, он поднял ее до предела, свел все восемь лучей в один сноп, направил его на центральную башню и держал до тех пор, покуда она не взорвалась. Затем методично, один за другим, уничтожил все остальные сооружения. Когда от «Вершины Амирата» остался гигантский котлован с дымящимися развалинами, Триумат сказал:

– Поехали отсюда.

Положив Угу на операционный стол, Тротил с Тереем быстро избавили его от одежды. Даже беглого осмотра хватило, чтобы понять – Уга схватил две пули, одна прошла навылет, вторая засела в ребрах.

– Командуй, что делать? – Терей смотрел на Тротила холодными, как металлические лезвия, глазами.

– Насколько я помню, Уга эльгросец, у них от любого грубого вмешательства в реберную область первым делом отказывает диафрагмальный нерв, значит, он скоро начнет задыхаться… Так, снимай с себя все и иди вон в ту округлую камеру, там тебя автоматом оденут во все чистое.

Терей разделся догола, шагнул в камеру, и за ним мягко закрылась легкая белоснежная дверь в форме полумесяца. Тротил отыскал взглядом машину для стерилизации, сунул в нее руки, вынул их, затянутые в тончайшие перчатки, и принялся смывать с Уги кровь мягкими, самоисточающими влагу тампонами. Из камеры вышел Терей в глухом зеленом халате и прозрачном шлеме.

– Вытирай кровь.

Тротил сбросил одежду и скрылся в камере.

Терей подошел к столу, взял чистый тампон, чуть сдавил его в пальцах, глянул на выступившие белые капли и посмотрел на Угу. Грудь его вздымалась тяжело, медленно, с какими-то судорожными толчками. Терей осторожно коснулся тампоном запекшегося бурого подтека на его плече. Тампон растворял и впитывал кровь с такой жадностью, будто жрал ее. Отбросив в контейнер насытившийся тампон, он взял следующий. Из камеры вышел Тротил в таком же стерильном облачении.

– Это самое омерзительное зрелище, которое я когда-либо наблюдал.

– Какое именно? – Тротил подошел к столу.

– Эти белые мягкие шарики, они словно с жадностью съедают кровь.