К. Андреев - Фантастика-1963

Он слышал надтреснутый голос белокурой корреспондентки:

— На борту, доктор Брамулья, вас ожидает мировая пресса, приготовьтесь к их атаке. Мои коллеги хотели пойти на катере, но капитан судна не разрешил, он сделал исключение только для меня. Японцы не менее галантны, чем французы. Почему все-таки не ломается этот столб?

— Сеньора, я же говорил вам: мы ничего еще не знаем о веществе мантии. Видите ли, огромное давление и высокие температуры преображают…

— Да, вы говорили, я помню. Но наших читателей интересует, может ли столб подниматься до бесконечности.

— Сеньора, — терпеливо отбивался Брамулья, — поверьте, я бы очень желал сам знатьБелый корпус электрохода сверкал огнями. Катер подбежал к спущенному трапу, “островитяне” гуськом потянулись наверх. Они ступили на верхнюю палубу “Фукуоки” и были ослеплены вспышками фоторепортерских “блицев”. Мировая пресса ринулась в наступление.

— Господа журналисты, — раздался высокий голос, — я призываю вас к выдержке. Эти люди нуждаются в отдыхе. Завтра в шесть вечера будет пресс-конференция. Покойной ночи, господа!

Кравцов, окруженный несколькими репортерами, благодарно взглянул на говорившего — пожилого морщинистого японца в сером костюме.

Вежливый стюард провел Кравцова в отведенную для него каюту, на плохом английском языке объяснил, что ванная в конце коридора.

— О’кэй, — сказал Кравцов и бросился на узкую койку, с наслаждением потянулся. — Послушайте! — окликнул он стюарда. — Не знаете, в какой каюте разместился инженер Макферсон?

— Да, сэр. — Стюард вытащил из кармана листок бумаги, посмотрел. — Двадцать седьмая каюта. На этом же борту, сэр. Через две каюты от вас.

Кравцов полежал немного, глаза стали слипаться…

Осторожный стук в дверь разбудил его. Тот же стюард скользнул в каюту, поставил в углу чемодан Кравцова, погасил верхний свет, неслышно притворил за собой дверь.

Нет, так нельзя. Так и опуститься недолго. Кравцов заставил себя встать. Его качнуло, пришлось упереться руками в письменный стол. Качка, что ли, началась. А может, просто его качает от усталости…

“К чертям, — подумал он. — Хватит! Завтра же подаю это… Тьфу, уже слова из головы выскакивают… Ну, как его… Рапорт”.

Он собрал белье и вышел в длинный, устланный серым ковром коридор. Навстречу в сопровождении Брамульи и Штамма шел высокий человек в светло-зеленом костюме, у него была могучая седая шевелюра и веселые зоркие глаза. Кравцов посторонился, пробормотал приветствие. Высокий человек кивнул, Брамулья сказал ему:

— Это инженер Кравцов.

— А! — воскликнул незнакомец и протянул Кравцову руку. — Рад с вами познакомиться. Морозов.

Кравцов, придерживая под мышкой сверток с бельем, пожал академику руку.

— Мы в Москве высоко оценили вашу работу на плоту, товарищ Кравцов, — сказал Морозов. — Вы вели себя достойно.

— Спасибо…

Сверток шлепнулся на ковер. Кравцов нагнулся за ним, и тут его опять качнуло, он упал на четвереньки.

— Ложитесь-ка спать, — услышал он голос Морозова. — Еще успеем поговорить.

Кравцов поднялся и посмотрел вслед академику.

— Мерзавец! — сквозь зубы сказал он самому себе. — Не можешь на ногах держаться, идиотина…

В ванной он с отвращением взглянул на свое отражение в зеркале. Хорош! Волосы всклокочены, морда не брита, в пятнах каких-то, глаза провалившиеся.

Кравцов принял ванну, потом долго стоял под прохладным душем. Душ освежил его и вернул интерес к жизни.

В коридоре было тихо, безлюдно, плафоны лили мягкий свет. Возле каюты № 27 Кравцов остановился.

Спит Уилл или нет? Дверь была чуть приотворена, Кравцов подошел и согнул палец, чтобы постучать, и вдруг услышал надтреснутый женский голос:

— …Это не имеет значения. Только не думай, что я приехала ради тебя.

— Прекрасно, — ответил голос Уилла. — А теперь лучшее, что ты можешь сделать, это уехать.

— Ну нет! — Женщина засмеялась. — Так скоро я не уеду, милый…

Кравцов поспешно отошел от двери: “Норма Хэмптон — и Уилл! — подумал он изумленно. — Что может быть общего между ними?.. Не мое это дело, впрочем…” Он вошел в свою каюту. А каютка — ничего. Маленькое, но уютное жилье. Он поскреб реденькую бородку. Побриться сейчас или утром?..

Кравцов щелкнул выключателем — и увидел на столе пачку писем.

Он проснулся с ощущением радости. Что это могло быть? Ах, ну да, письма от Марины! Он читал их и перечитывал до трех часов ночи… Сколько же времени сейчас? Ого, без двадцати десять!