На суше и на море - На суше и на море. Выпуск 7 (1966 г.)

Разобраться во всем можно было лишь одним способом. Джордж придвинулся ближе, уповая на то, что имярек meisterii по крайней мере достаточно развит, чтобы конъюгировать, а не пожирать представителей своей собственной породы…

Два тела соприкоснулись, слиплись и начали сливаться. Теперь Джордж мог наблюдать процесс деления в обратом порядке. Плоть спаренных чечевиц слилась сперва в туфельку, потом приняла яйцеобразную и наконец чечевицеобразную форму. Его мозг и другой сблизились, нити спинного мозга пересеклись под прямым углом.

Лишь после этого он заметил что-то странное в другом мозге: он казался светлее и чуть больше, чем его, очертания чуть-чуть отчетливее.

– Вивиан? - с сомнением произнес он. - Это ты?

Никакого ответа. Он спросил еще раз, потом еще. Наконец:

– Джордж! Господи боже, мне хочется реветь, а я не могу.

– Нет слезных желез, - машинально констатировал Джордж. - Так это ты, Вивиан?

– Да, Джордж.

Опять этот теплый голос…

– Что случилось с Мак-Карти? Как ты сумела изба… Я хочу сказать, что с ней сталось?

– Не знаю. Ее ведь нет, правда? Я давно уже ее не слышу.

– Да, ее нет, - сказал Джордж. - Так ты говоришь, не знаешь? Расскажи мне все, что ты делала.

– Ну, я хотела сделать руку, как ты мне велел, но мне показалось, что я не успею. Тогда я взяла и сделала череп. И эти, как их, чтобы прикрыть себе спину…

– Позвонки. «Вот ведь не сообразил!» - ошеломленно подумал он. - Ну а потом?

– Кажется, теперь я плачу, - сказала Вивиан. - Ну да, точно… Господи, какое облегчение!… Ну а потом ничего. Она все еще делала мне больно, а я просто лежала и думала: «Какое счастье, если б ее не было рядом». И вот через некоторое время ее не стало. После этого я сделала глаза, чтобы найти тебя.

Объяснение озадачивало больше, чем сама загадка. Джордж внимательно огляделся вокруг и увидел нечто такое, чего не заметил раньше. В двух метрах правее, едва виднеясь в траве, лежал влажный сероватый комок с неким подобием хвоста…

В имярек meisterii, вдруг пришло ему в голову, существует особый механизм для избавления от жильцов, не умеющих приспособляться, для устранения таких мозговых систем, которые склонны к кататонии, истерии или самоубийственному умоисступлению. Если можно так выразиться, пункт, предусматривающий незамедлительное выселение.

Вивиан сумела стимулировать этот механизм, убедить этот удивительный организм в том, что мозг Мак-Карти не только не нужен, но и опасен, можно даже сказать, «ядовит».

Мак-Карти - таков был ее бесславный конец - даже не удостоилась чести быть переваренной, а была извергнута в виде испражнений.

Двенадцать часов спустя, к заходу солнца, они добились немалых успехов. Они договорились по всем важным вопросам и снова устроили облаву на стадо псевдосвиней и пообедали. Наконец из совершенно различных побуждений - Джордж считал естественный метаболизм чудовища явно неэффективным при быстром передвижении, а Вивиан и слышать не хотела о том, будто бы она может быть привлекательной для мужчины в своем нынешнем обличье, - они серьезно занялись переустройством своего тела.

Первые попытки были необычайно трудны, потом все пошло удивительно легко. Вновь и вновь им приходилось возвращаться в амебовидное состояние из-за какого-нибудь забытого или плохо функционирующего органа. Но каждая неудача лишь выравнивала путь, и в конце концов они воздвиглись друг перед другом, задыхаясь, но дыша, пошатываясь, но держась на ногах, - два изменчивых гиганта в благоволящей полутьме, первые люди, которые создали сами себя.

Потом они прошли тридцать километров, отделявших их от лагеря Федерации. Встав на гребне горы и глядя на юг через неглубокую долину, Джордж увидел слабое зловещее зарево. Это железоделательные машины извергали из себя металл, чтобы накормить фабрикаторы, которые наплодят мириады космических кораблей.

– Мы ни за что не вернемся к ним, да? - сказала Вивиан.

– Ни за что, - спокойно сказал Джордж. - Со временем они сами придут к нам. Мы подождем. Мы будущее.

И еще одно, так, пустяк, но очень важный для Джорджа: в нем сказалась его любовь к завершенности - один период кончился, другой начался. Он наконец-то придумал название для своего открытия: вовсе не что-то такое meisterii, a Spes hominis - Надежда человека.

Перевод с английского

В. Смирнова