На суше и на море - На суше и на море. Выпуск 11 (1971 г.)

Я условился, что мои спутники известят меня сигналом в случае опасности, а гравиплан поднимут на десятиметровую высоту, чтобы не рисковать им. Я же знал, как мне обороняться. Тишина постепенно становилась жуткой. Я никогда не ощущал страха при встрече с опасностью, которую видишь и оцениваешь, но чувствовать ее, не зная, откуда она грозит и что собой представляет, отвратительно. Я решил покинуть лабораторию, чтобы осмотреться, и, направляясь к двери, задел за что-то. С полки с грохотом упал кулак робота и остался лежать у моих ног, сжатый, как немая угроза. Нервничая, я отбросил его пинком ноги в сторону и прислушался. Раздался звенящий треск. А что, если за этим шумом я не расслышал сигнала об опасности! Кажется, все тихо.

Нет, за моей спиной что-то перемещалось! Явственно послышался скрежет зубов. «Черт побери», - только и успел я проговорить про себя, обернулся и замер как вкопанный. Передо мной, словно колонна, стоял гигантский аутогон и непринужденно меня разглядывал. Первый испуг, от которого я с трудом пришел в себя, был чепухой в сравнении с ужасом, обуявшим меня, стоило этому монстру открыть рот и совершенно спокойно произнести:

– Добрый день. Вы кибернетик?

– Конечно. - Я отвечал заикаясь. - Что же, ты не собираешься на меня напасть?

Аутогон как-то покорно махнул рукой.

– Ax, все это было недоразумение. И во всем виноват этот Деменс.

– Ну, ну! Все же профессор Деменс твой прародитель.

– Простите, сэр.

– Вот так. Дал ли тебе Деменс имя?

– Да. Я - Антей Второй.

– Ага, я уже слышал о тебе. Это ты, должно быть, величайший олух из всей шайки?

– Мне очень жаль. Я не понимаю, как это могло случиться. Со мной, вероятно, что-нибудь не все в порядке.

– Как же ты догадался об этом?

– Это было так. После того как была разгромлена лаборатория, я копался в рухляди. Думал, может, найду еще один кусок мозга. Мозг ведь всегда нужен. И тут я нашел несколько микрофильмированных книг: Анохин, Винер, Эшби, Клаус. Я их все прочел. Поразительно, какие прогнозы делали уже классики кибернетики. Но они говорили также и о границах, в которые я поставлен. Но что это за границы? При всем желании я не могу разузнать. Непонятно, почему этот старый рутинер, пардон, я хотел сказать «профессор», не сообщил мне ни одной соответствующей информации. Я ведь не могу сам менять свою основную программу…

– Да, это была ошибка Деменса, грубая ошибка. Ты не в состоянии понять, что мы сильнейшие и всегда ими останемся.

– «Мы»… Что это такое?

– Видишь ли, это «мы» тебе чуждо. Ты знаешь только «я». Поэтому ты нам подчинен, пусть даже ты будешь вдвое умнее и сильнее.

– Могу я выучиться этому «мы»?

– Нет, этого ты не сможешь, потому что ты не общественное существо. Таким является только человек. Он высшая, социальная форма живой материи, во всяком случае в земной сфере. Логично?

– Когда я слышу о «логике», во мне обычно что-то отзывается звоном. Сейчас нет. Наверное, упадок сил, чего доброго, еще схвачу короткое замыкание! Значит, я так же умен, как человек, и все же много меньше, чем человек? Выходит, мы зря так долго надстраивали свой механизм памяти. Это ничего не дало?

– Да, но это не беда. Противоречие можно устранить. Небольшая операция, не стоит и разговора. Я уже думал над этим и взял с собой все необходимое.

– Большое спасибо, сэр…

…Через несколько часов мы снова приземлились на скале профессора. Деменс смотрел на меня как на привидение.

– Вы живы, Гуман?

– Не могу этого отрицать.

– А что с аутогонами?

– Все в порядке. - Я рассказал ему о моей встрече с Антеем Вторым. - Аутогоны порождены вами. Они - воплощение вашей безумной идеи гибели человечества. Чудовища, не знавшие ничего, кроме принципа самоутверждения, стали умнее своего творца и, таким образом, впали в противоречие с самими собой. Механизмы накопления опыта были полностью закупорены. Я со своими спутниками, несколькими коллегами из философского института, сразу же приступил к перепрограммированию аутогонов.

– И новая основная программа…

– …Звучит так: «Я служу!» Как и надлежит автоматам.

– Вы полагаете, что это поможет? - спросил Деменс.

– Уже помогло.

Я повел его к краю скалы, откуда можно было видеть всю площадь перед лабораторией. Там кипела работа: аутогоны расчищали развалины.

Перевод с немецкого