Кирилл Кудряшов - Холод

— Холодов! Это неподчинение прямому приказу!

— Прикажите Вашему пилоту спуститься и забрать у них тело. Попробуйте, и увидите, что произойдет.

Все это время Сергей неотрывно следил за буранником-королем, неторопливо приближающемуся к ним. Вертолет, ставший, было, заходить на посадку, вновь взвился вверх. В распахнутой дверце Сергей увидел солдата со стареньким АК-47, намеревавшемся, видимо, прикрыть их с воздуха.

Однако Холодов, почему-то, был уверен в том, что прикрытие не потребуется. В движениях буранника не ощущалось агрессии, а в его глазах читался лишь интерес, но никак не злость или, тем более ярость.

«Морские дьяволы» взяли его на прицел и неотрывно вели, пока расстояния между людьми и буранником не сократилось до десяти метров.

— Холод, — шепотом заговорил Красный, — С такого расстояния я могу залепить ему прямо в глаз. Он идет слишком вальяжно… Я не промахнусь, я уверен!

И буранник услышал. Взгляд его в миг стал холодным, и две черные льдинки зрачков обратились к Красному, зябко поежившемуся от этого взгляда. Но тем не менее, он не остановился. Продолжал идти к людям, и лишь опытному наблюдателю было ясно, что определив исходящую опасность буранник тут же напрягся, готовый в любой момент броситься бежать, или наоборот напасть. Холодов был уверен в том, что буранник метнется прочь за мгновение до того, как Красный нажмет на курок, и что будет тогда — неизвестно. Умчится ли этот монстр прочь, или же нападет? Хотелось верить в первое, но шестое чувство подсказывало, что этому существу просто по рангу не положено пасовать перед опасностью.

— Оставить! — приказал Сергей, — Оружие опустить!

«Дьяволы» озадаченно взглянули на него, на никто не спешил опускать пистолеты.

— Оружие опустить, я сказал! — уже громче, с нажимом, произнес он, и на этот раз никто не посмел ослушаться.

Буранник приближался. Жуткий, смертельно опасный, громадный как медведь.

Теперь взгляд его черных глаза был направлен на Царапыча, державшего на руках раненую девушку. Боец вздрогнул, поняв, что буранник направляется прямо к нему, но, взглянув на командира и получив утвердительный кивок, остался стоять на месте.

Монстр был так близко, что волны удушающего запаха тухлых яиц буквально захлестывали «дьяволов» при каждом шаге буранника. Сделав последний шаг, он замер перед Царапычем, давая возможность бойцам рассмотреть его вблизи.

Буранник был огромен — даже стоя на всех четырех лапах он свободно мог ткнуться мордой в плечо любого из них, а в спецназ, как известно, коротышек не берут. Самому Сергею при росте в метр девяносто, не нужно было даже сильно склонять голову, чтобы взглянуть в глаза буранника. Встав на задние лапы он, наверное, мог бы дотянуться передними до карниза второго этажа жилого дома.

Полуоткрытые глаза девушки смотрели на буранника, и Сергей не видел в них страха. Впрочем, он не видел в них вообще ничего, и сомневался, действительно ли она пришла в себя, или находится в каком-то кататоническом трансе.

Монстр подался вперед, заставив Царапыча непроизвольно отшатнуться, и, высунув язык, легонько лизнул девушку в лицо. А затем, будто потеряв всякий интерес к людям, развернулся и легкой рысью побежал вглубь Белого Безмолвия водохранилища.

Царапыч шумно выдохнул воздух.

— Ни хрена себе… — только и смог произнести он.

— Считай, что заново родился! — усмехнулся Холодов, похлопав его по плечу, — Готовьтесь к погрузке.

Громадина Ми-14 стрекотала над их головами, заходя на посадку. Сергей принял девушку из рук Царапыча, чувствуя, как она обмякла, видимо опять потеряв сознание. Да и было ли оно? Ему не давала покоя мысль о том, что раз буранники могут общаться между собой — не мог ли буранник-король сообщить что-то ей, в тот момент, когда позволил себе эту почти собачью ласку — лизнуть человека в лицо.

Олег открыл глаза, но не увидел вокруг себя ничего, кроме пугающей белизны.

Была ли белизна в действительности белой, или же она была лишь продолжением преследовавшего его бреда, длившегося несколько часов. Дней? Годов? Олег не знал.

Эксперимента ради он вновь закрыл глаза и с облегчением обнаружил вокруг себя темноту. Значит он если и не способен еще трезво мыслить и выстроить в голове события, предшествовавшие этому забытью, но по крайней мере он все же находится в сознании, а не на том свете.

Он попытался повернуть голову, ожидая, что это движение отзовется болью во всем теле, но к его удивлению мышцы шеи повиновались ему.