Дрю Карпишин - Вознесение

Кео была одета в такой же костюм, как и ее напарник, за исключением галстука, но ей не хватало внушительной физической мощи, которую люди обычно рисуют в в своем воображении, когда говорят о телохранителях. Ростом она на целый фут уступала Пэлу и была раза в два легче него, но ее крепкие мускулы недвусмысленно намекали на то, что она могла применить силу при необходимости.

Трудно было определить ее точный возраст, хотя Грейсон знал, что ей должно быть, по меньшей мере, сорок. Сейчас, когда питание стало более правильным, и генная терапия позволяла уменьшить эффекты старения, уже никого не удивляло, что люди в пятьдесят выглядели также молодо и свежо, как они выглядели в тридцать, а необычная внешность Кео лишь усиливала эту неопределенность. Ее бледная кожа цвета мела делала ее похожей на привидение, а сквозь коротко подстриженные серебристые волосы то и дело просвечивала болезненно белая кожа головы.

Браки между представителями различных этнических групп на Земле сделали белоснежную кожу большой редкостью, и Грейсон подозревал, что столь радикальный цвет лица Кео был следствием небольшого дефицита пигмента, который она никогда не стремилась восполнить… хотя вполне возможно, она просто сделала косметическую операцию по осветлению кожи. Тем не менее, внешняя сторона оставалась ключевым фактором в их работе: пусть люди видят, что ты при исполнении служебных обязанностей, и они дважды подумают, прежде чем выкинуть какую-нибудь глупость. Необычная внешность Кео определенно выделяла ее в толпе, несмотря на ее рост.

Она сидела спиной к двери, но повернулась на стуле, когда Грейсон вошел в каюту. Она выглядела напряженной и готовой к любым неожиданностям — полная противоположность умиротворенной расслабленности Пэла. Казалось, что в отличие от своего напарника она не способна расслабиться даже в самой спокойной обстановке.

«Что-то не так?» — требовательно спросила она, подозрительно глядя на вошедшего пилота.

Грейсон замер на месте и поднял руки вверх так, чтобы они оказались на уровне его плеч. «Просто в горле немного пересохло», — успокоил он ее. От нервного напряжения его тело было словно натянутая струна, кончики пальцев дрожали, но он изо всех сил старался не выдать этого своим голосом.

Этот конкретный сон был ему слишком хорошо знаком. За прошедшие десять лет он переживал свое первое убийство сотни, если не тысячи раз. Были, безусловно, и другие заказы, другие смерти. Служа высшей цели, он отнял многие и многие жизни. Если человечеству суждено выжить, возвыситься над прочими расами, то для этого должны быть принесены жертвы. Но из всех принесенных им жертв, из всех отнятых жизней, из всех выполненных заданий, именно это снилось ему чаще, чем все остальные.

Убедившись, что пилот не представляет непосредственной опасности, Кео развернулась и уселась обратно на свое место, при этом казалось, что она готова стремительно броситься на него при малейших признаках угрозы. Грейсон прошел за ее спиной к небольшому холодильнику в углу пассажирской каюты. Он шумно сглотнул, и его пересохшее и напряженное горло отдалось резкой болью. Ему почти показалось, что ее уши дернулись от этого звука.

Уголком глаза он заметил, как Пэл снял свои наушники, бросив их на соседнее сиденье, и поднялся, потягиваясь.

«Сколько еще лететь?» — зевая, спросил он.

«Четыре часа», — ответил Грейсон, открывая холодильник. Он наклонился и принялся изучать его содержимое, изо всех сил стараясь дышать ровно и спокойно.

«Осложнений нет?» — спросил Пэл пилота, тщательно осматривающего содержимое холодильника.

«Все идет точно по графику», — ответил Грейсон, кладя ладонь левой руки на горлышко бутылки с водой. В то же время его правая рука схватила рукоятку длинного тонкого зазубренного ножа, который он воткнул в ведерко со льдом перед началом путешествия.

Даже несмотря на то, что он знал, что это сон, Грейсон не мог изменить что-либо из того, что должно было произойти. Этот эпизод его жизни будет продолжаться без каких-либо вариантов или изменений. Ему здесь отводилась роль пассивного наблюдателя, свидетеля, который вынужден смотреть своими же собственными глазами, как события развиваются по запланированному сценарию. Подсознание лишало его возможности повлиять на его же личные воспоминания.

«Пойду-ка я, пожалуй, проведаю нашу спящую красавицу», — бесстрастным голосом произнес Пэл кодовую фразу, означавшую начало завершающей стадии. Пути назад больше не было.