Александр Бердник - Призрак идет по Земле

— Черт бы его побрал, не знал, когда умереть, На дворе гроза, а вы меня заставляете везти. Пусть полежит до завтра.

— Вези, вези! — сердито крикнул надсмотрщик. — Неразмокнешь!

Алессандро вытащили во двор и, раскачав, швырнули на подводу. Могильщик небрежно накинул на него мешковину. Заржала лошадь. Лосе почувствовал, что подвода движется. Со скрипом открылись ворота.

— Тпру! — крикнул могильщик. — Спешишь, проклятая? Не хочешь мокнуть?

— Что там такое? Мертвец? — послышался сонный голос из оконца сторожки.

— Эге.

— Кто?

— Да тот, кого одевали в «распашонку».

Охранник в окне хрипло засмеялся и закашлялся.

— Еще бы, после такой бани редко кто выживает!

— А разве сегодня дежуришь ты? — удивился могильщик. — Почему не Крокодил?

— Его еще не допустили к работе, — зевнул надсмотрщик. — Ну что ж, надо пробить покойничку грудь.

В голове Алессандро зазвенело, по спине поползли мурашки. Значит, Крокодила нет? Боже! Теперь пробьют грудь ломом! Конец! Он даже не может шевельнуться, подать знак, что он жив, что не надо его убивать… Жить. Ему хочется жить, смотреть на небо хотя бы из тюремного окна, дышать, мечтать о свободе. Зачем он проглотил пилюлю, зачем послушался Потра?

Заскрипели двери сторожки. Надсмотрщик взял лом, вышел на порог, посмотрел на небо.

— Ну и погодка! Льет, как из ведра!

— Эге ж, — сердито отозвался могильщик, — давай, делай скорее свое дело, а то я вымокну, как курица.

— Знаешь что, — зевнул надсмотрщик, — не хочу идти под дождь. Пробьешь сам возле могилы.

— Так бы сразу и сказал, а то морочишь голову! Н-но, кляча!

Лошаденка бодро махнула хвостом и рысцой двинулась по узкой дороге в лощину.

Алессандро был ни жив, ни мертв. Он уже готовился к неизбежной смерти, но судьба смилостивилась над ним. Вскоре он почувствовал, что оцепенение проходит. Уже можно было пошевелить пальцами рук и ног. Постепенно начало оживать все тело. «Может, встать? — подумал Лосе, — нет, надо подождать. Пусть могильщик отъедет подальше. Надо выиграть расстояние».

Гроза стихала. Алессандро медленно поднял тяжелые веки. Небо закрывала мешковина, по ней стучали капли дождя. Телега тарахтела по каменистой дороге. Лосе потихоньку пошевелил руками и ногами, чтобы восстановить кровообращение и весь подобрался, поджидая удобного момента. А если могильщик нападет на него? Ослабевший и больной, Алессандро не сможет его одолеть. Только нет, не может этого быть. Могильщик темный человек, он, конечно, суеверен и перепугается, увидев воскресшего мертвеца.

Телега остановилась. Могильщик откинул с Алессандро мешковину и встал, держа в руках лом. Лосе застонал и приподнялся на руках.

— А-а-а! — дико заревел могильщик, выпуская лом. Он пошатнулся, потерял равновесие и свалился на землю. Алессандро не стал медлить — вихрем сорвался с подводы, на ходу оглянулся, посмотрел в последний раз на огни Санта-Пенья и исчез в ночной темноте.

ФОРТУНА улыбнулась Алессандро. Она будто пожалела его за нечеловеческие страдания, перенесенные в тюрьме, и помогла скрыться в горах. Днем он прятался в ущельях, ночью пробирался в хижины пастухов на плоскогорьях. Там часто можно было найти оставленные хозяевами впрок сухари, сыр, вяленое мясо.

Так прошло несколько дней. В одной из хижин ему посчастливилось найти старую одежду чабана. Переодевшись, Алессандро направился горными тропинками к морю. Он не боялся агентов — в таком виде его не узнала бы даже Катрен.

За несколько дней он дошел до Бильбао и под вымышленным именем поступил на грузовое судно кочегаром. Он запросил небольшую плату, и хозяин с радостью принял его, хотя в порту рабочих рук хватало. Судно шло в Барселону. Что находилось в трюме — Лосе не знал, да и не интересовался. Он был твердо уверен, что здесь, возле машинной топки, его и черт со свечкой не найдет.

Прошло несколько недель. Судно прибыло в Барселону. Лосе оправился, набрался сил. Теперь он решил схитрить. Притворившись больным, Алессандро искусственно поднял себе температуру способом, которым его научили каторжане в лагере Вальнера-Пьеха. Хозяин перепугался — он панически боялся эпидемических заболеваний.

Лосса списали на берег в портовую больницу. Там его продержали только одну ночь, потому что фельдшер, осмотревший его утром, заявил, что он «здоров, как бык».