Галина Полынская - Анаис

– Алмон, – на губах Анаис блуждала легкая отрешенная улыбка, – через пару минут мы будем на Земле. Ты готов?

– Готов. Вот уж там обрадуются, – усмехнулся полуволк. – Но мы будем вести себя тихо, прилично и никто не заподозрит нас в незаконной эмиграции, да?

Почва слегка пружинила под ногами.

– Мы всегда будем жить на Земле? – девушка взяла полуволка за руку.

– Весь мир перед нами. Где захотим, там и будем жить. Можно тебя попросить об одном великом одолжении?

– Да? – она посмотрела в лицо Алмону. Его карие глаза смеялись.

– Оставь Зоне этот синий шарф, видеть уже не могу, как он болтается у тебя на волосах.

– Легко! – хохоча, Анаис сорвала тонкий, почти невесомый шарф, подбросила в пространство и он неподвижно завис.

– Алмон, а что ты сделаешь сразу, как попадешь на Землю?

– Искупаюсь в холоднючем море прямо в одежде. Очень понравилось.

Анаис засмеялась. Висевший в воздухе синий шарф стал распадаться на синие треугольники.

– Как здорово, – Анаис, залюбовалась этим зрелищем, – даже потрогать хочется!

Она подбежала к мерцающим треугольникам, протянула руку к самому яркому, и вдруг за ее спиной раздался странный звук: будто кто-то наступил тяжелым сапогом на корку льда. Анаис замерла и обернулась. Полуволка подбросило высоко в пространство и некая сила разорвала его тело на тысячи зеленых лоскутьев. В оцепенении Анаис стояла и смотрела, как они плавно падают вниз, рассыпаясь искрами.

– Да нет, – прошептала она и неуверенно улыбнулась, – нет… не надо… не может…

Мерцающие лоскутья сыпались и сыпали и, коснувшись грунта, вспыхивали, растекаясь едва заметными ручейками.

– Алмон… Алмон! Алмон!!

Мертвая Зона размашистыми буквами выводила ее слова во времени и пространстве. Ноги Анаис дрогнули, она упала на колени. На мягкой почве еще виднелись следы, оставленные ботинками полуволка.

– Нет, Алмон, – прошептала Анаис, – не надо… да пропади он, этот шарф… Алмон, не надо! Где… где…

Анаис казалось, что она сама стоит в стороне и просто смотрит, как какая-то слепая девушка водит пальцами по постепенно исчезающим следам… Следы выравнивались. С застывшего темно-бордового неба Зоны на Анаис смотрели какие-то лица, какие-то души, какие-то судьбы, а в пространстве догорали последние красно-зеленые искры.

– Ты не можешь взять и умереть, Алмон… ты не можешь бросить меня… ты не мог обмануть меня… Ведь ты же обещал! Обещал никогда не покидать меня! Алмон!

Она уткнулась лицом в ровную бесцветную почву. Ничто больше не нарушало тишины Мертвой Зоны, кроме тихого голоса Транспортного Канала.

– Все, – беззвучно произнес Георг, обращаясь к пепельнице из черного хрусталя, ее больше нет. Глаз Идола похоронен в Зоне. Всё кончено… Алмон, перед тобою Канал… возвращайся на Марс… Я приказываю тебе… прошу тебя, Алмон… возвращайся.

Анаис подошла к Транспортному Каналу, присела на почву, прислонившись спиной к шершавому жерлу и закрыла глаза. Девушка не замечала, что медленно раскачивается в такт какой-то странной звучащей в ее душе музыке. Затем Анаис легла, сворачиваясь калачиком. «Я останусь здесь, – отрешенно, равнодушно подумала девушка, – здесь… здесь, где остался Алмон… Я усну… обязательно усну, я очень хочу спать… спать… просто спать…»

Сквозь ресницы девушка смотрела на далекий ковер из глаз, он все еще выпускал желтые гнойные струи, а где-то там… бешено крутилась нога, брели старики и нервно пульсировало грязно-белое сердце.

«Ты не умрешь, Анаис, слышишь… у тебя будет много друзей… ты будешь жить столько, сколько захочешь… потому что я так хочу…» – прорвались сквозь оцепенение слова Алмона. «Потому что я так хочу!»

– Потому что я так хочу… – беззвучно прошептали губы Анаис, – я так хочу…

«Кажется, здесь», – подумал Сократ и еще раз сверился с планом. Он волновался и волновался сильно. Тусклый свет светильника лизнул высоченные серые двери.

– Серебро, что ли? – пробормотал толстяк, машинально ощупывая их. – Или камень? Не пойму… Не пойму ! – едва ли не с отчаянием пробормотал он, и толкнул двери.

Они не открывались. Сократ разбежался и врезался в них всей своей массой. Неожиданно двери распахнулись, и толстяк едва не загремел на пол. Едва удержавшись на ногах, Сократ выругался и потер ушибленный бок. На груди под рубашкой, во всех карманах звенели драгоценные цепи, перстни, браслеты, украденные у Дракулы.