Галина Полынская - Анаис

Запрокинув голову, Амес Гун посмотрел на проплывающие над ним скульптуры крылатого юноши и двухголового пса с человеческими лицами. Обе были сделаны из темного камня с зеленоватым налетом древности.

– Такое ощущение, что они живые, вы не находите? – Амес Гун передернул плечами. – Вы только посмотрите, какая удивительная работа. Интересно, а как они крепятся? Не висят же они, в самом деле, в воздухе, это было бы странно, вы не находите?

Амес Гун перевел взгляд, желая получше рассмотреть женщину с развевающимися волосами. Это было изображение мифической черной богини, убивающей поцелуем. Разглядывая скульптуру, Амес Гун не заметил, как проплывающий над его головой юноша с перепончатыми крыльями, медленно приоткрыл каменные глаза и взглянул на гостей.

– Я чувствую себя здесь просто ужасно! – сердито отрезал Паргусс. – Давайте поднимемся по лестнице, возможно, кого-нибудь встретим, не век же тут стоять! Никогда видел дворцов и резиденций без единой живой души при входе! Дикость какая-то!

Амес Гун кивнул, и они направились к лестничному маршу.

– Странный ковер, – Амес Гун наклонился, глядя себе под ноги. – Очень странный… вы не находите?

Не в силах больше слышать эту фразу, Паргусс решительно шагнул вперед. Длинный ворс ковра внезапно ожил, зашевелился и пошел трескучими волнами.

– Паргус-с-с-с… – зашептал он сотней голосов, – Амес-с-с Гун-н-н-н…

Паргусс с воплем отскочил обратно. Его крик в тысячу раз усиленный долгим эхом, понесся, наталкиваясь на невидимые стены, казалось, что вместе с ним зазвучал и чей-то смех…

– Добро пожаловать во Дворец.

Гости вздрогнули от неожиданности и подняли головы. На вершине среднего, самого широкого марша стоял высокий худощавый старик, облаченный в свободные темно-красные одежды. Седые длинные волосы старика редкими прядями были аккуратно разложены по плечам. С бледным до белизны лицом, тонкой бескровной линией губ и колючим взглядом прищуренных глаз, он казался частью интерьера, одной из древних оживших скульптур.

– Владыка ждет вас, – прокаркал он, – поднимайтесь.

– Б-б-благодарим вас, – заикаясь, произнес Паргусс, ступая на край лестницы, не покрытой ковром. Он никак не мог отделаться от неприятного ощущения, что серебряные прожилки на ступенях и колоннах напоминают вздувшиеся вены.

Одна из главных достопримечательностей Гавани – сооружение, напоминающее большой железный ящик и именуемое марсианами «Отстой», было переполнено. Люди, словно стадо животных, задыхались в духоте и несусветной вони. Обессилевшие, они сидели или лежали в месиве грязи и испражнений. От сильной жары стены Отстоя раскалились до такой степени, что к ним нельзя было притронуться.

– Не может быть… этого не может быть… – все время повторял один из землян, озираясь по сторонам. – Это бред… все это бред… это не может быть правдой, я сейчас проснусь… проснусь… сейчас… я изучал астрономию, на Марсе нет жизни и быть не может… никогда, ни при каких обстоятельствах… это галлюцинации… это не нормально… бред…

Двери Отстоя дрогнули и разъехались в разные стороны, разрушая спасительную темноту, и вместе с ослепительно ярким солнечным светом, возникли охранники и хорошо одетые люди – представители фабрик, приехавшие за товаром.

– На Марсе жизни нет! – завопил человек. – Нет жизни! Я могу это доказать!

Казалось, шли они по коридорам Дворца целую вечность. Наконец старик остановился у дверей из темного, почти черного дерева.

– Владыка сейчас придет, – сказал он, приоткрывая их, – подождите здесь.

– Да, конечно, – пробормотал Паргусс, с тоскою глядя, как старик уходит прочь, опять оставляя их в одиночестве. Вокруг царила такая тишина, что можно было подумать, что всё это огромное здание пустое.

Переступив порог, гости оказались в полутемном зале, целиком обшитом бордовым и охровым деревом и освещенным лишь пламенем шести каминов в виде воинов-драконов. Запрокинув головы и выгнувшись, словно в агонии, скульптуры держались за стены руками и касались крыльями. Воины смотрели в залу, и трудно было понять, что же изображено на их лицах: боль или удовольствие от огня, лижущего обнаженные спины? Паргусс и Амес Гун в нерешительности топтались на месте, глядя по сторонам.

– Какой кошмар… – пробормотал Паргусс и ехидно добавил: – Вы не находите?

– Что вы сказали? – Амес Гун с трудом оторвал взгляд от стола, стоявшего в центре залы. Такие же точно воины-драконы стояли на четвереньках и держали на спинах массивную, тускло сверкающую крышку стола. Скульптор так сумел передать сильнейшее напряжение их тел, что казалось, еще немного, и воины либо прогнуться, либо застонут.