Григорий Гребнев - Арктания

— Ну, ты ничего не понимаешь. Он сам не стреляет. Его надо взять вот так в руку, потом нажать здесь под трубкой такой рычажок… Забыл, как он называется. После этого раздавался громкий выстрел, а затем отсюда, из отверстия, быстро выскакивала пуля, летела вперед и убивала человека. Вот здесь, видишь?.. Постой… а где же рычажок?

Юра повертел револьвер, оглядел его со всех сторон, — курка не было. Только маленькая, похожая на бугорок кнопка торчала на том месте, где обычно у револьвера помещается курок. Юра нажал пальцем на бугорок, — револьвер слегка дернулся в его руке, раздался звонкий щелчок, будто кто стукнул по револьверу пружиной, кусок льда взвизгнул у ног Юры, разлетелся вдребезги: образовалась большая воронка.

Юра испуганно взглянул себе под ноги.

— Этот револьвер стреляет без рычага и без шума, — растерянно сказал он.

Ася стояла бледная. Юра видел — еще немного, и она расплачется.

— Я боюсь, Юра. Положи его обратно.

— Да-а… — сконфуженно сказал Юра и недоверчиво поглядел на свою опасную находку. — С ним нужно быть осторожным.

Он переложил револьвер из руки в руку и взял его на всякий случай за дуло.

— Положи его, Юра, — плаксиво просила Ася. Юра подумал с минуту.

— Нет, — решительно сказал он. — Нужно его свезти на станцию…

Уже в воздухе Юра вспомнил, что он не определил координат места своей находки. Вычисления заняли у него всего полминугы, но их результаты произвели на Юру ошеломляющее впечатление: он находился точно на 86 северной широты и 19 восточной долготы. Это было то самое место, где он собирался искать труп Амундсена, замерзшего после вынужденной посадки самолета «Латам» у восточных берегов Шпицбергена и, как Юра твердо был в том уверен, много лет дрейфовавшего со льдами мимо Исландии, Гренландии, Аляски и острова Врангеля.

— Стоп! Не торопись! Рассказывай спокойно. Где вы его нашли?

Юра уселся против отца. Выдержал небольшую паузу, по его мнению, вполне достаточную для того, чтобы приобрести спокойствие и равновесие духа, и подробно, но путано стал рассказывать, при каких обстоятельствах и где именно он нашел револьвер.

Ася присутствовала тут же. Она вскакивала со своего места, вновь садилась и опять вскакивала. Ася пользовалась каждой щелочкой в рассказе Юры, чтобы вставить свое слово:

— …Юра подкрался к нему, и мы вместе крикнули: «Это дохлый моржонок!»

— …Юра вытащил его, и мы вместе крикнули «Это револьвер!»

Разговор происходил в кабинете отца Юры, начальника полюсной станции, Владимира Ветлугина. Комнатка была маленькая, немногим больше купе. Кроме Юры, его отца и Аси, здесь собрались: мать Юры, Ирина Ветлугина, — маленькая голубоглазая женщина с лицом тихой и умной девочки, дед Андрейчик и отец Аси, гидрограф Эрик Свенсон — рыжий, долговязый норвежец.

Револьвер, найденный Юрой, лежал на письменном столе.

— Что думает об этой находке товарищ Андрейчик Степан Никитич? — спросил Ветлугин. Дед Андрейчик пошевелил бровями.

— Да, я ее рассмотрел. Это электронный ручной пулемет. Крестовики называли его «пращой Давида». [8] «Праща Давида» — Согласно библейской легенде, иудейский юноша Давид победил в единоборстве великана Голиафа, врага иудеев. Давид поразил Голиафа камнем, брошенным из пращи. Здесь название «праща Давида» дано револьверу в переносном смысле. Появился у них незадолго до разгрома Северной армады. Вооружены им были командиры.

— Верно, — степенно подтвердил Свенсон. — У нас в Норвегии я был однажды в военно-историческом музее. Там собрана хорошая коллекция огнестрельного оружия: старинные французские мушкеты, ручные бомбометы крестовиков и всякая всячина. Есть и эта штука.

— Тысяча разрывных пулек в минуту, или две обоймы по пятьсот, — сказал дед Андрейчик.

Старик потянулся к столу, чтобы взять револьвер.

Ирина тревожно взглянула на отца.

— Папа, не надо.

— Ну-ну, трусиха!

— Здесь дети.

— Дети успели выпалить из этой игрушки еще на льду.

Старик взял в руки револьвер.

— Не беспокойся. Я разрывную крупу из него вытряхнул. Сердитая вещь! И ведь думал какой-то прохвост, изобретал.

— Так. Значит, этот ручной пулемет, по-вашему, имеет прямое отношение к историческому разгрому Северной армады крестовиков на льду? — спросил Ветлугин.

— Прямехонько, — убежденно сказал дед Андрейчик и положил револьвер на стол.

— Мне тоже так кажется, — подтвердил Свенсон.