Григорий Гребнев - Тайна подводной скалы (Сборник)

Усталая, разбитая Вери настойчиво вела машину вперед. Неожиданно оглянувшись, она увидела, что Орли лежит поперек машины, уткнувшись лицом в сиденье и раскинув руки. Остановив машину, Вери бросилась к нему:

— Орли!.. Что с вами?!.. — спросила она и повернула его лицо к себе.

Орли не отвечал, глаза его, не защищенные очками, были закрыты, лицо пылало. Он прерывисто дышал. Вери пощупала его лоб.

«У него температура не меньше сорока, — подумала она, — а я ничем не могу ему помочь…»

С величайшим трудом Вери подняла Орли, уложила на три сиденья под окном и, прикрыв одеялом, положила ему под голову резиновую надувную подушку. Затем она сняла с него наушники, с сожалением поглядела на рацию и подумала: «Как плохо, что я не научилась обращаться с нею…».

Она была отрезана от своих друзей, от всего мира.

Вери пробралась в заднюю часть машины. Здесь в ящике подле зеркала у нее были припасены самые необходимые медикаменты, бинты, йод. Но все оказалось разбитым, размытым грязной водой и валялось на полу. Однако уцелел пакетик сульфазола и, с трудом разжав зубы Орли, она всыпала ему в рот порошок, а затем влила три ложки воды.

Вери подошла к зеркалу, отражающему работу счетчика Гейгера. С Энергоном все было в порядке: полет и выброска корпускулярного потока из вакуума шли нормально.

Вери вновь села за руль — «Бегемот» двинулся дальше, но, пройдя всего лишь пять километров, остановился. Лежавший с закрытыми глазами Орли заговорил.

Вери подошла к нему:

— Мой родной! Вы звали меня? — спросила она.

Орли молчал, дыхание его было тяжелым. Неожиданно он открыл воспаленные веки и посмотрел прямо перед собой. Почерневшие губы зашевелились, он что-то шептал.

— Что? Что вы говорите? — склонившись над ним и с нежностью глядя на него, спросила Вери.

Орли перевел на нее остановившиеся блестящие глаза и хрипло спросил:

— Что вам от меня нужно?… Вы опять пришли меня мучить?… Опять эта проклятая доска?!..

Он рванулся, Вери едва удержала его.

— Орли! Успокойтесь! Здесь я, только я, ваша Вери!..

Орли откинул голову на подушку, закрыл глаза и затих. Так лежал он, тяжело дыша и не шевелясь, минут пять. Затем он вновь открыл глаза, взгляд их на этот раз был осмысленным. Он устало смотрел на Вери, будто припоминая ее лицо, потом слабо улыбнулся и сказал:

— Это вы, Вери?… Очень хорошо… Не отходите от меня никуда… Слышите? Никуда!..

— Да, да! Я слышу. Я не отойду от вас, — сказала она.

Он вдруг приподнялся на локте и озабоченно посмотрел на нее:

— А что наш Энергон еще дышит?…

— Дышит, Орли. Он ведет себя отлично.

Орли тяжело вздохнул и сказал тихо:

— Сегодня ночью кончится, иссякнет энергия мегония. Нужна перезарядка… в лабораторных условиях…

— Наши друзья помогут нам, — успокаивала его Вери.

Губы ее вздрагивали. Она плохо верила в то, что говорила.

— У меня внутри все ноет, — тихо сказал Орли.

Все тело Вери тоже болело, будто сильно избитое, но она сдерживала себя огромным напряжением воли.

— Это рассеянные в воздухе мегоны свалили меня, — почти шепотом продолжал Орли. — Мария Склодовская и Пьер Кюри открыли радий, но ничто не защитило их от его лучей. То же происходит и с нами, Вери.

Вери покачала головой:

— О, нет, дорогой! Мы с вами еще долго продержимся.

— Я бы не возражал, — слабо улыбаясь, сказал Орли. — Но сейчас вы все же возьмете мою тетрадь, Вери, и напишете то, что я вам скажу…

— Я слушаю вас, Орли.

— Пишите на той же странице, где я сделал запись о газовой атаке…

— Вы очень слабы, Орли, — сказала Вери. — Я запишу потом.

— Нет!.. Может быть потом я уже не смогу говорить…

— Вы только простудились, Орли.

— Да, конечно. Но главное не это… Пишите! Экраны из бористой стали и одежда, пропитанная препаратами бора, не предохраняют от рассеянных в воздухе мегонов и гамма-квантов… На другой день повышается кровяное давление и появляются резкие симптомы сердечной недостаточности… сыпь и ожоги на коже… нарушаются функции желез внутренней секреции.

Орли повернул голову к Вери:

— Вы человек науки, Вери. Вы тоже должны записать свои ощущения в эту тетрадку.

Он закрыл глаза. Глубокий сон сковал его уста и веки. Вери сидела подле него, прислушиваясь к его прерывистому дыханию…

Это происходило в небольшой деревеньке Плинто. На деревенской площади остановилась танковая колонна в двенадцать машин. Перед танками стоял АО Магнус и разговаривал с командиром колонны, толстым багроволицым офицером.