Генрих Альтов - Фантастика-1967

Толстун и Краснолицый некоторое время работали массовиками-затейниками, а потом сели на иностранный пароход и уехали к себе на родину. Прощаясь с кибертонцами, они горько плакали и говорили, что игра в «ладушки» произвела на них неизгладимое впечатление.

Труднее было с Грауэном. Его пришлось судить. Бывший владелец балагана уверял, что он, как деятель искусств, всегда стоял за дружбу с кибертонцами и если совершил какие-то проступки, то не по своей воле, а по приказу Тракатана. Он горел желанием искупить свою вину честным трудом и просил, чтобы его назначили водителем дирижабля. Суд решил, что Грауэн, как человек с высшим образованием, должен заниматься научно-исследовательской работой.

Ему предложили опуститься в батискафе на глубину и писать там диссертацию о быте и нравах акул, а в промежутках заниматься музыкальным самообразованием.

Грауэну пришлось согласиться.

В качестве музыкального инструмента он выбрал расческу, ссылаясь на то, что места в батискафе мало, а расческа ему все равно нужна. В один прекрасный день Грауэна торжественно посадили в стеклянный шар и, выбрав невдалеке от берега глубокое место, опустили на стальном тросе под воду. Через пару дней он сообщил по телефону, что диссертация движется полным ходом, и в музыке он тоже чувствует большие сдвиги. «Старание нужно поощрять», — решили кибертонцы и предложили Грауэну сыграть что-нибудь по радио.

В назначенный час вся страна включила радиоприемники, но из репродукторов понеслись такие омерзительные звуки, что на подоконниках увяли кактусы, а в холодильниках скисло молоко. Кибертонцы прекратили трансляцию и несколько дней приходили в себя, а потом позвонили Грауэну, чтобы посоветовать ему целиком отдаться науке. Они упорно набирали номер, но батискаф не отвечал, и тогда обеспокоенные кибертонцы обратились к иностранному водолазу.

Фамилия водолаза была Бульбуль, но, несмотря на это, он хорошо знал свое дело и уже через полчаса сообщил кибертонцам, — что на конце троса ничего нет. То ли трос перекусила акула, то ли Грауэн ухитрился порвать его сам — так или иначе, батискаф пропал без вести. Долгое время кибертонцы расспрашивали приезжих моряков, не встречался ли им в океане большой стеклянный шар, но те лишь пожимали широкими плечами и отправлялись в портовый кабачок. Там, за бутылкой знаменитого вина «Кибернэ» они рассказывали друг другу захватывающие дух истории и, между прочим, жаловались на то, что по ночам в открытом море нередко можно слышать отвратительные звуки, от которых человеку становится так тошно, будто он нахлебался пресной воды. Так закончилось это удивительное приключение в Стране веселых кибертонцев…

Клянусь своими одиннадцатью щупальцами (у всех марсиан ровно одиннадцать щупалец), что никто лучше меня не умеет вести научные дискуссии! Кстати, на своем собственном опыте я убедился, что всевозможные научные конференции, симпозиумы и коллоквиумы преследуют в основном две благие цели: во-первых, они укрепляют финансовое положение тех организаций, которые сдают в аренду свои дворцы, залы, коридоры и туалетные комнаты для проведения этих совещаний; во-вторых, чрезвычайно оживляется работа сухопутного и воздушного транспорта. Дюжина хороших, густонаселенных конференций — и план перевозок пассажиров Главмарстрансом перевыполнен. Для экономического процветания транспорта особенно полезно собирать совещание по освоению знойных марсианских пустынь где-нибудь возле Южного полюса и, наоборот, коллоквиум по использованию полярных снежных шапок — на экваторе. Тогда встречные перевозки участников совещаний приобретают массовый характер.

Кроме того, конференции способствуют обмену мнений и установлению личных контактов, что также полезно. Но главное — умение дискутировать!

Началось все с того, что мы с Утка-Бобом забрели в чудный ресторанчик «Под Юпитером» на берегу канала имени Ловелла.

Через два часа я уже не мог сообразить, какие щупальца следует прятать под стол, а какими держать рюмку и бутерброд с ветчиной. Именно в этот момент Утка-Боб вспомнил, что приглашен на дискуссию по поводу кинематической архитектуры. Знаете, модное тогда увлечение, когда строили вертящиеся небоскребы, дома-качалки, шагающие санатории и прочие сооружения, которые немилосердно скрипели на ходу и вызывали головокружение у их обитателей. Так вот, в дискуссионном клубе мне приглянулась очаровательная архитекторша с бледно-инфракрасными глазами.