АНТОЛОГИЯ - РУССКАЯ ФАНТАСТИКА 2006

- Давай по “коричневому”, и я тебя продам, - заявила КСРка.

- Продашь? Как это? - спросила я, торопясь за ней.

- Ну… Это так называется. В лифтах иногда приезжают бандюки. Они привозят “коричневое” и набирают КСР на дешевку.

- На дешевку?

- Ну да! На дешевое обслуживание. Верхние-то КСР заломят так, что жопа затрещит! А с железяки КСР или КСРка и за “коричневое” готова. А тем цацам все “белое” подавай! Да кроме “белого” еще и бабла! Вот они и экономят. К тому же наших и кидануть можно. Но мы тоже не спим. Если есть чего тиснуть, не упускай.

- “Белое” - это что?

- Не знаю, - призналась Фимоза. - Это что-то вроде “коричневого”, но не такое вредное и помогает бабло рубить лопатой. Но не все третьяки на “белое” могут заработать так, чтобы еще и сыпать им налево-направо. Это только вершаки такие, с четвертого, с самого верха, но они жадные и злые. Тихонько все говорят, а если что не понравится - тут уж думаешь, лучше бы на железяке оставалась. Хотя вру. Там все равно лучше. Ну вот, а третьякам тоже все хочется, вот они тогда к лифтам и прибиваются поближе. Рассчитываются “коричневым”, если хорошо постараешься, то можно ментам его сразу продать, а они уже уродам отдают. Кстати! А чего сиамы-то в люк не убрались?

- Матрица им помог… - ухмыльнулась я и спросила: - А ты за макушку себя трогаешь?

- А кто же не трогает? - Фима удивилась. - Кто говорит, что не трогает, звездят. Или больные. Что ж мне, Нового года ждать? Ну-ну! Ты прям дикий, ой… прости, дикая! Это ж моя, моя макушка! Как мне можно запретить? И кому какое дело?

- Ага… Меня совесть мучает иногда, что я работаю не все время, а только когда мусор валят.

Фимоза прыснула и повернула в какую-то проржавевшую подворотню. Бурые шестерни замерли, наверное, еще в прошлом веке, но убирать их - нарушишь всю конструкцию. Так и оставили.

- Ешь! - сказала Фима, протягивая мне капсулу говняного цвета.

Я смело зашвырнула ее в пасть и разжевала. Если “коричневый” во рту помуслякать, то приход сильнее, а мне терять нечего. Сиамы валяются обосранные на тротуаре, вернусь - уволят меня из дворников. Куда денут, о том скажут позднее.

Через некоторое время Фимоза дотащила меня до ближнего лифта. Она оставила меня на минутку в тени стальной опоры, а сама отошла к будке охранника. И пропала. Я уже испугалась, когда КСРка вернулась и опять схватила меня за руку.

- Куда ходила, Фимоза? Я уж думала…

- Билет покупала, - ухмыльнулась КСРка.

- Билет?!

- Билет-билет! Пригнись! Анус! - Фимка на этот раз первой на пол сиганула, ну и я следом.

“Мусорник” проехал мимо. Никто не упал. Вот везука местным дворникам. Тут, поди, раз в полгода трупаки случаются. Хотя какая тут везука? Скучно поди.

Еще несколько минут мы сидели с Фимой молча. Она нервничала, а я испытывала исключительный кайф.

- Все-таки правда, значит? - спросила я Фимку. - Есть зло в “коричневом”?

- Есть на жопе шерсть! - одернула меня КСРка и вздохнула. - Знаешь, Рашуля… Иногда думаешь, сидеть бы на железяке да не знать ничего. Оно и лучше было бы. Спокойнее.

Она сплюнула.

- А анус… аннулятор? - спросила я запоздало.

- Ну да…

Через пару минут в неоновом свете железного пролета показалось еще несколько силуэтов. Похоже, они направлялись к нам, а точнее, к Фимозе.

- Так, - сказала она деловито, окидывая взглядом вновь прибывших. - С каждой по три очка, как договаривались. Когда войдем в лифт, ляжете на пол, чтобы датчики не засекли, что, кроме ментов, еще кто-то наверх едет.

КСРки с готовностью вытащили карточки, и Фима чиркнула по ним какой-то странной штукой, похожей на мой аларм-браслет.

- Так. Никто ничего не видел, никто ничего не знает, - сказала Фима и оглянулась на грузовую камеру.

Через некоторое время в чреве завода заскрипели какие-то колеса, цепи, замигали датчики на панели шахты, и охранник сделал Фимозе знак.

Как только лифт раскрылся, из него вышло два угрюмых мента, а к кабине подкатилась платформа с ящиками.

- Что там? - спросила я у Фимозы.

- Роботы, - сплюнула она. - Силиконовые трудаки. - А нас куда?

- На дешевку, я же сказала. Роботы дорого стоят. И… Поймешь сама, короче.

Менты перекинулись парой слов с охранником, и Фима, поймав неуловимый знак, кинулась внутрь. А за ней и мы устремились занять темные пустоты между стенками лифта и платформой.

- Ложись! - не глядя бросил один из ментов, мы попадали на пол, лифт закрылся и вознес нас на третий слой Москвы.

Когда створки лифта открылись, я чуть не упала в обморок. Я никогда не вдыхала такого свежего воздуха, ни будучи еще ЧТ, ни будучи уже КСР.