Галина Полынская - МетрОполь

Дворог насупился, добросовестно пытаясь заглянуть в себя и рассмотреть новые ресурсы.

— А в тебе самой что новенького появилось? — Олег посматривал по сторонам, решая, куда еще можно бросить нож.

— Пока не знаю, что бы это ни было, оно в любом случае скоро проявится. Артур, ты чувствуешь в себе что-нибудь новое?

— Вряд ли у меня что-нибудь откроется, у меня-то эта процедура не пойми чем и как закончилась. Хотя…

Внезапно Юма стала таять на глазах, исчезать, как голографическая картина.

— Эй! — напрягся Олег. — Ты чего это? Юма, ты куда?

— Никуда, — раздался голос из пустоты. — А что со мной?

— Ты исчезла!

— Вы что, смеетесь? Я здесь.

— Нету тебя здесь, — со странной внутренней радостью произнес Артур, — ты исчезла.

— Да, — кивнул Дворог, — тебя с нами больше нет.

— Как это меня нет, если я есть! — в голосе послышалось явное раздражение.

— А ты сама себя видишь? — поинтересовался Олег.

— Вижу!

— А мы тебя не видим! — отрезал Артур. — Ты что, не понимаешь? Это открылась твоя новая способность, способность становиться невидимой. Иди, посмотри на себя в зеркало.

— Идемте все посмотрим на нее в зеркало, — неизвестно чему радовался Олег. Нож он теперь из рук не выпускал.

Они прошли из кухни в комнату, и Артур открыл дверцу платяного шкафа зеркалом. В зеркале Юма отражалась. Олег расстроился:

— Я думал, ты как вампир будешь, а ты как… как не поймешь кто. Всё наоборот.

Встав в красивую, по его мнению, стойку Олег лихо, с разворотом, метнул нож и тот вошел в стену всего в паре миллиметров от пейзажа Артура, написанного еще в институте.

— Что ты делаешь, а? — рассердился он. — Никак не наиграешься? Вы мне тут всю квартиру изуродуете со своими новыми способностями!

— Извини, — Олег выдернул нож, сложил и убрал в карман, — просто так классно…

— Верю! Юма, как ты себя ощущаешь?

— Как обычно, — пожало плечами ее отражение, — не чувствую никакой перемены.

— И, разумеется, не представляешь, как этим управлять, как опять сделаться видимой?

Она развела руками.

— Ладно, подождем, посмотрим, — Артур повернулся к Дворогу. — Ну? Ты чем удивишь общественность?

Тот глубоко задумался, прислушиваясь к себе, затем сообщил, что удивить ничем не может.

— Ладно, — махнул рукой Артур, — подождем. У нас есть чего-нибудь пожевать?

— Сейчас будет, — и Олег поспешил на кухню завершать приготовление обеда.

Артур вышел на балкон, закурил и стал смотреть во двор. На душе было так паршиво, что хуже некуда и самое скверное, — он не мог понять причину этого состояния.

— Мы тебе надоели уже, да? — раздался из пустоты голос невидимой Юмы.

Артур смотрел на тлеющий кончик сигареты и молчал.

— Значит, зря я надеялась, что со временем ты привыкнешь ко мне и станешь лучше относиться, — горько усмехнулся голос. — У тебя не получается.

— Да, — нехотя ответил Артур, — у меня не получается. Понимаешь, бывают люди, не способные на высокие чувства, такие как любовь или дружба. Ты ведь тоже меня не любишь, так ведь?

— Мне хорошо с тобой, уютно.

— Может — удобно?

— Нет, с тобой рядом тяжело чувствовать себя удобно или спокойно, потому что ты всегда сам по себе. Что ни делай, ты все равно далеко. У тебя холодное сердце.

Артур щелчком отправил окурок вниз. Когда начинались такие разговоры, ему становилось физически плохо и хотелось бежать, куда глаза глядят.

— Юма, я ничего тебе не обещал, так ведь?

— Ты так отрепетировано это произнес, наверное, часто повторял, да?

«Не покуришь спокойно», — с досадой подумал Артур и пошел с балкона в комнату, где маялся Олег в поисках подходящей для метания ножа мишени. Артур сел в кресло, взял со стола стопку бесплатных рекламных газет и принялся просматривать их, выискивая рубрику с балконами и окнами.

— Чего ищешь? — поигрывая ножиком, Олег присел на подлокотник рядом.

— Хочу балкон застеклить.

— Зачем?

— Отселять тебя пора.

— А, давай, я не против.

— Ты поесть приготовил?

— Жарится.

От картошки уже воротило.

Перед глазами мелькали яркие объявления с обещаниями продукции невероятного качества за смешные цены, а Артур никак не мог себя заставить всмотреться, вчитаться в написанное. Мысли расползались, голова налилась такой тяжестью, что ею вполне можно было сыграть в боулинг. Он смотрел, как Дворог тщательно протирает монитор компьютера квадратной полосатой тряпочкой, и хотел умереть.

— Дворог, ты зачем полотенце на тряпки порезал? — безо всякого интереса спросил Артур.