Рене Фалле - Капустный суп

- Скажи, Глод, а там наверху так же хорошо, как у нас нынче?

- По словам Диковины, да. Все наши горести и ревматизмы останутся здесь, сынок. Думаю даже, что мы обделали неплохое дельце, задумав улететь отсюда! С некоторых пор даже слепому видно, что вся Земля огнем охвачена, что скоро придется выбирать только между концентрационными лагерями и парками отдыха. Есть такие края, где на хлебе с водой сидят. А есть и другие, где лопают таблетки, чтобы переварить разные деликатесы, которыми обожрались. А возьми море, пропало оно к чертовой бабушке, там теперь вместо воды сплошной мазут, а чайки схватывают рыбешку величиной с граммофонную иглу. Я уже не говорю о тех местностях, где потрошат людей за милую душу на каждом углу, и конца этому не будет, потому что люди никогда не смогут увидеть себя со стороны.

- Верно говоришь, милок. А мы на них будем поглядывать сверху, с нашей скамеечки, попивать винцо и покрикивать: "За ваше здоровье, ребята!", и пусть они сами в своих делах разбираются.

Веселясь от души, как бы уже находясь в состоянии невесомости, они ласково похлопали друг дружку по спине. Впервые со дня сотворения мира два христианина были счастливы покинуть Землю, чего так боялись всю жизнь, равно как и все их современники.

В городке они первым делом зашли на почту, где приемщик, знавший Глода с Бомбастым уже десятки лет, обомлел:

- Дядюшка Ратинье... да неужели вы Франсине посылку отправляете?

- Нет, Виктор, не бедняжке моей Франсине, нет. Это одной родственнице.

- А я уж подумал...

- ... что я сбрендил? Пока еще нет. Заметь, мне еще сто тридцать лет жить осталось!

- И мне тоже, - гоготнул Бомбастый.

Виктор решил, что они просто его разыгрывают.

Колокола снова подняли трезвон. Глод с Бомбастым встали у церковных ворот. Через несколько минут появился свадебный кортеж.

- Да здравствует новобрачная! - проревел Ратинье.

- Да здравствуют молодожены! - проорал Шерасс. Грегуар Труфинь нахмурился и проворчал на ухо соседу:

- Что этим старым обезьянам здесь нужно?

Глод засунул руку в свою сумку, то же самое сделал и Бомбастый, и две пригоршни луидоров пролились золотым дождем на свадебную процессию.

- Осторожно, конфетки! - с громовым смехом рыкнул Ратинье, посылая вторую пулеметную очередь луидоров.

- Их, правда, не едят, но получается то же на то же! - крикнул Шерасс и тоже швырнул горсть золотых величественным жестом сеятеля.

- Да это же, черт побери, золотые монеты! - завопил новобрачный, бросаясь, как вратарь, прямо в пыль, куда вслед за ним рухнули и шаферы.

- Золотые монеты, - подхватил весь свадебный кортеж, рассыпавшись по земле на манер костяшек домино.

- Да не деритесь вы! На всех хватит! - кричали им Глод с Бомбастым, разбрасывая во все стороны луидоры, словно кропя стоящую на четвереньках толпу.

В несколько секунд вся свадьба полегла на землю.

Колотили друг друга.

Рвали друг на друге праздничные одежды.

Новобрачную хватили кулаком по глазу.

Мэр сцепился из-за монетки с кюре, прибежавшим на шум, и укусил его.

Мальчишки из хора тоже врезались в толпу ищущих и били их куда попало.

Старухи царапали друг другу физиономии, теряя в песке вставные челюсти.

Чья-то бабушка, дама весьма тонная, ползала, как удав, между дерущимися и прямо заглатывала попадавшиеся ей золотые.

- Смелей! Смелей! - покрикивали великодушные дарители, подзадоривая это стадо обезумевших баранов, осыпаемых чудесным золотым дождем.

Кюре, не выпускавшего добычу, затоптали.

В пылу боя стащили брючонки с мальчика из хора.

Ругались как извозчики.

Рассорились на всю жизнь.

Вцеплялись дамам в перманент.

Норовили стукнуть соперника башкой в нос.

В лучшем случае обменивались пощечинами.

На паперти то и дело завязывались новые схватки.

Повсюду кровь, пот, слезы.

Фатой новобрачной окутало учителя.

С одного благостного старца сорвали очки, а самого ударили его же собственной тростью по черепу.

Рвали друг с друга галстуки. Рубашки. Платья.

Мэр очутился без подтяжек.

Целили в жизненно важные органы соседа. Не щадили и срамных мест.

Кое-кому расквасили нос.

Чья-то сумочка выскочила за штрафную линию. Ее вбросили на поле ногой.

- Да есть еще! - надрывались Шерасс и Ратинье.

Град луидоров забарабанил по зубам какого-то вполне приличного господина, возвращавшегося из города, и добрался он домой весь в лохмотьях.

Подростки верещали как ошпаренные.

Кепи одного из стражников, до краев полное луидорами, кто-то ловко подбил ногой, как игрок в регби.