Рене Фалле - Капустный суп

Они обогнули угол дома Ратинье. Тут он ткнул рукой в пустое поле:

- Ну и что? Где ж она, твоя тарелка?

У Бомбастого даже челюсть от удивления отвисла, а Глод, еле удерживаясь от смеха, тормошил друга:

- Ну что же ты мне ее не покажешь? Сизисс с трудом выдавил из себя:

- Нету ее...

- А я что, не вижу, что ее нету? И сейчас скажу тебе почему.

- Почему?

- Потому что, прах тебя возьми, никогда ее здесь и не было!

- Но я же сам ее видел! Собственными глазами! Должно быть, улетела, пока я с тобой тары-бары разводил, надо бы нам прямо к ней бежать!

- Просто тебе дурной сон приснился. Такое бывает. Что ты вчера на ужин ел, а?

- Окорок, - растерянно прошептал Шерасс.

- Самая тяжелая для желудка пища. Наелся окорока. - вот тебе и летающая тарелка.

- Да отстань от меня, свинячье рыло! - огрызнулся Бомбастый. - Так вот, слушай меня - тарелка белая, словно из хрома, а в окружности примерно три-четыре метра.

- Сказать все можно, это еще легче, чем выдумать.

- Значит, ты мне не веришь?

- Ясное дело! Конечно, не верю! Тебе же лучше, что я не верю. Куда это ты?

- Пойду взгляну, не осталось ли следов. Должны же быть следы.

Бомбастый засеменил к полю, остановился, снова двинулся вперед, ярко освещенный луной. Опершись об изгородь, Глод закусил ус, чтобы не расхохотаться вслух, а было отчего - белые подштанники выписывали вензеля по его полю. "Вот бы Диковина повеселился!" - подумалось ему. Наконец он не выдержал и громко фыркнул. И сразу же в ответ раздался ядовитый голосок Бомбастого:

- С чего это ты так развеселился, старый болван?

- А как же мне не веселиться, старый дурень? Ну, что ты нашел?

- Ничего не нашел.

- Странное дело!

Шерасс повернул обратно, досадливо твердя:

- Ровно ничего. А ведь она была здесь! Вот здесь вот! В самой середине. Должно быть, летает быстрее, чем твоя куропатка. В жизни ее не забуду!

- А ты лучше забудь. Рассуди сам, Сизисс, ведь я тоже во дворе был. Раз ты ее видел, стало быть, и я должен был ее видеть.

- Вовсе не обязательно, она за твоим домом стояла. Глод посуровел:

- Так вот, дружок, теперь дело решенное, слишком ты много пьешь. Уже начал летающие тарелки видеть, а скоро увидишь, как крысы к тебе на кровать лезут и по твоему пуховику гуляют; видел же их Дюдюсс Пурьо, и помер он от белой горячки, весь истрясся, даже пальцы на ногах у него ходуном ходили.

- Отвяжись от меня, выпил я как обычно, - мрачно проворчал Сизисс, с видом мученика, которого распинают на всех изгородях из колючей проволоки, какие имелись в округе.

Ратинье зевнул, потянулся:

- Хватит трепаться, пойду лягу. Не желаю я всю ночь, как ты, гоняться за марсианами. И не забудь, ты мне три литра должен.

Сизисс даже весь раздулся от злости, притопнул шлепанцами:

- Три литра мочи, вот что ты от меня получишь! Наше пари недействительно, раз я ее видел, как тебя вижу.

- А как ты меня видишь? Может, я у тебя в глазах двоюсь?

Глод пошел к дому, а его дружок, окончательно распалившись, слал во мраке ему вдогонку залпы проклятий. Но Глод, запирая дверь, успел ему крикнуть:

- Нечестный ты малый, Бомбастый! Да и пьянь впридачу! Если отыщешь свою тарелку, плесни-ка в нее молочка, пусть Добрыш полакает.

И карманные и стенные часы шли нормально, словно никакого Диковины здесь и не бывало, словно никакого Диковины вообще на свете не существовало. Но на пыльной полке остался чистый кружочек, на том самом месте, где долгие годы стояла гильза дяди Батиста, гильза, которая в эту самую минуту, должно быть, распалась на атомы, как и капустный суп в чреве неопознанного летающего объекта.

Да, да, Бомбастый, той самой тарелки, которая блестит, что твой хром, и которая, да, да, Бомбастый, действительно имеет три или четыре метра в окружности...

Глава шестая

Разбудили Глода ружейные выстрелы, и он решил, что старый Блэз Рубьо снова пошел в крестовый поход на Шопенгауэров и теперь переправляется не то через Марну, не то через Сомму.

"Наделает он нам беды, неугомонный дед", - подумал он, быстро одеваясь, чтобы поскорее выбраться на дорогу. Раздался еще выстрел у дома Шерасса. Заинтригованный, Ратинье направился в ту сторону и увидел соседа, который с ружьем в руках кружил вокруг своей хижины и время от времени палил в небесную лазурь.

- Так оно и есть, - проворчал Глод, и на душе у него стало тревожно, - спятил-таки, придется везти его в Изер к чокнутым.

Глод подошел поближе, чтобы стрелок его заметил. А стрелок повесил через плечо дряхлое свое ружьишко.