Филип Фармер - Голос сонара в моем аппендиксе

Голос и пищание исчезли. Пропали и пульсация, и видения. Рядом прошла Мбама, самая обычная привлекательная чернокожая девушка.

Нейнштейн распрямился, оторвавшись от микроскопа.

--Сонар -- всего лишь машина. Нет там никакой египетской королевы, ни снаружи, ни внутри.

--Надрез ткани обнажает множество микроскопичных извилин и небольших выпуклостей на внутренних стенках аппендикса. Но нет ничего похожего на иероглифы. Хотя, конечно, разложение проникло так глубоко вовнутрь...-- сказал Гростет.

Барнс застонал и пробормотал:

--Я носил в себе секрет вселенной. Или по крайней мере, ключ к нему. Всю мою жизнь это знание было во мне. Если бы мы спохватились хоть на день раньше, то знали бы ВСЕ.

--Мы не должны были удалять этот аппендикс! -- прокричал доктор Гростет.--Сам Господь Бог пытался нам что-то сказать!

--Ну-ну, доктор. Что-то вы чересчур эмоциональны.-- Доктор Нейнштейн взял стакан с мочой со стола мисс Мбамы и выпил его содержимое.-- Фу! В этом кофе слишком много сахара, Мбама. Дорогой доктор, ничто не должно расстраивать людей, выбравших столь древнюю и почтенную профессию врача -- за исключением неоплаченных счетов за работу. Давайте-ка лучше применим бритву Оккама.

Гростет пощупал свою щеку:

--Что?

--Мы столкнулись с обычным совпадением. Неровности аппендикса Барнса отражали импульсы сонара таким образом, что казалось, будто иероглифы и женский голос соответствуют друг другу. Весьма невероятное, но все же возможное совпадение.

--А вы не думаете,-- сказал Барнс,-- что в прошлом аппендиксы начинали воспаляться, чтобы показать, что сообщения уже созрели? И если бы врачи знали это и проверяли, они бы увидели...

--О, мой дорогой мистер, не говорите этого. Увидели бы Слово? Действие анестезии еще не прошло. Кроме того, жизнь -- это не научно-фантастический рассказ, в конце которого все всесторонне и исчерпывающе объясняется. Даже у нас, медиков, есть свои маленькие нераскрытые тайны.

--Значит, я самый обычный больной, и все?

--Лезвие Оккама, дорогой мой мистер. Отбрасывайте все лишнее, пока у вас останется одно простейшее объяснение, режьте, пока не увидите обнаженную кость. Это прекрасно. Старику Оккаму следовало бы быть врачом, если он изобрел такой прекрасный философский метод.

Барнс посмотрел на мисс Мбаму, которая пошатываяь, вышла из лаборатории.

--У человека целых две почки. Почему же только один аппендикс?