Григорий Адамов - Победители недр. Рассказы

— Надо немедленно перехватить его, Диего! — кричал Гомец со всевозрастающей тревогой. — Если его втянет в питающий канал, с турбиной произойдет авария… Ну, что же ты стоишь, болван! — набросился он на меня. — Беги за багром скорее!

Я бросился к лестнице, но отчаянный крик Гомеца догнал меня:

— Стой! Стой! Не успеешь!

Я повернулся к морю и увидел, что, действительно, не успею: бревно покачивалось уже на расстоянии около двадцати метров от плотины, как раз против входа в питающий канал, где виднелся все усиливающийся водоворот. Я не знал, что делать. Гомец метался вдоль ограждающей решетки и, вытаращив полные ужаса глаза, ломая руки, кричал:

— Санта Мария! Авария!.. Все погибнет… Вся карьера!.. В присутствии председателя!.. Я не переживу этого!..

Он на мгновение остановился, как будто пораженный молнией, и бросился ко мне:

— Диего, ты еще можешь спасти!.. Прыгай в воду! Отведи бревно! Ты чемпион! Тебе ничего не стоит!

Он тащил меня к ограде, подталкивал, умолял, грозил. В первое мгновение я совершенно растерялся, но взгляд, брошенный на море, мысль о водовороте, о канале, о бешено вращающемся турбинном колесе подняли меня на дыбы. Я вырывался, упирался, кричал:

— Вы с ума сошли! Я не желаю умирать ради вашей карьеры! Оставьте меня!

Между нами завязалась борьба почти у края плотины, у ее низкой ограды. Гомец тянул меня с невероятной силой и хрипло лаял мне в лицо:

— Ты же отлично плаваешь, Диего! Ты получишь сто пезо! Сто пезо, Диего, за пятиминутное купание! И мою вечную благодарность!

Он был сильнее меня. Он прижал меня к решетке. Резким движением я вырвал руки из его цепких клешней, но не рассчитал это движение.

Я споткнулся о решетку и с криком перевернувшись в воздухе, полетел в океан.

Последнее, что я успел заметить на плотине — это взволнованную рожу Гомеца и голову Андреаса, показавшегося из лестничного люка и с искаженным от ужаса лицом глядевшего в нашу сторону.

Я упал с высоты восьми метров и, инстинктивно приняв во время падения необходимое положение, быстро вынырнул на поверхность. Перед падением мы стояли на плотине не прямо над отверстием канала, а несколько в стороне. Это спасло меня в первое мгновение. Но свирепо бившиеся у плотины волны беспрерывно накрывали меня, оглушали и ослепляли.

Я потерял ориентировку и не мог представить себе, где именно находится отверстие канала.

Я сделал несколько взмахов руками вдоль плотины и с ужасом вдруг почувствовал, что меня тянет вниз непреодолимая сила.

Я отчаянно закричал и погрузился с головой в воду. Моя нога уперлась в плотину. Я с силой оттолкнулся от нее вверх и опять вынырнул на поверхность.

Я видел наверху растерянное лицо Гомеца и в двух метрах от себя злосчастное бревно. Оно тоже уже испытывало влияние водоворота и беспрерывно клевало одним своим концом.

В то мгновение, которое я пробыл на поверхности, с безумной быстротой промелькнули в голове обрывки мыслей: я понял, что сопротивляться бесполезно — меня все равно тянет, я погиб, единственное — идти за потоком… в канал, проскользнуть между колесом турбины и стенкой канала… где я работал подвешенным на веревке… один шанс на сто… потом вниз в колодец и через выводящий канал в бухту… один на тысячу… Бревно!.. Нужно успеть раньше, чем бревно… Оно измолотит меня… Вперед!

Я сделал глубокий вдох и, сложив над головой руки, нырнул за потоком.

Я никогда потом не был в состоянии понять, как я мог решиться на это. Я и теперь цепенею при одном воспоминании об этой минуте… В сущности, мне ничего другого не оставалось делать. Я все равно уже уходил под воду.

Меня понесло, как пушечное ядро. Но я успел два-три раза изо всех сил загрести руками, стремясь на дно канала. Это мне удалось, и я почувствовал, как ожегся грудью и животом, пролетев по дну канала, как будто над огнем. В следующую секунду я почувствовал страшный удар в бок и голову, сознание потухло и мрак поглотил меня.

Очнулся я в больнице. Как мне потом рассказывали, я почти целый месяц пролежал без сознания, между жизнью и смертью. Я узнал, что жизнь спас мне Андреас — мастер нашего отделения.

Он появился из люка на плотине, желая сообщить Гомецу, что председатель прибыл уже на своем авто.

Когда Андреас увидел мое падение в море и услышал мой отчаянный крик, он понял, что я попал в водоворот. Он бросился стремглав, с неожиданной для его лет быстротой вниз в зал, к генератору, и резко остановил турбину. Вероятно, он все-таки не успел бы это сделать вовремя, если бы я не выиграл несколько секунд, вынырнув вторично на поверхность. Но остановка турбины произошла все-таки вовремя, я ударился боком об угол канала и головой об одну из лопаток рабочего колеса, но они не искромсали меня, как мясорубка.