Андрей Лазарчук: Одно дыхание

Молдера бросило вперед — и тут же остановило. Преодолевая какое-то странное сопротивление, он подошел ближе и склонился над этим… телом.

Лица почти не было видно под полосками пластыря. То, что оставалось на виду, будто бы… Или нет? Или она?

Он ни в чем не мог быть уверен. Вот если бы она открыла глаза. Но нет, невозможно, даже чудом. Глаза были тщательно заклеены…

Квакал и пыхтел, гоняя воздух, аппарат искусственною дыхания. Ритмично попискивал кардиомонитор. На экране энцефалографа подрагивала единственная кривая — и тянулись несколько прямых линий. Шумел вентилятор. Прислонившись к спинке больничной кровати, сидела Маргарет.

Она была черная и безжизненная.

И только посмотрев на нее, Молдер понял, наконец, что Скалли — нашлась.

Но — как она попала сюда?

Как она попала сюда?

— Как она попала сюда?! — взвился Молдер. Кровь бросилась в голову, глаза заволокло розоватым туманом. — Как она попала сюда?!

Он вцепился какому-то санитару в отвороты халата, отбросил, не дожидаясь ответа, шагнул к подбежавшей медсестре — и остановился; наткнувшись на ужас в ее глазах.

— Сэр, но мы не знаем… Она поступила не в мою смену. Может быть, доктор Дели, он ведет ее…

— Где он? Где он, черт возьми?

— В-в-вот… — медсестра сделала неопределенный жест сразу двумя руками, показывая в разные стороны.

В дверях появился пожилой плотный очкарик — этакий добрый доктор Дулитл, но с явной офицерской выправкой.

— Кто ее привез? — заорал Молдер, окончательно потеряв контроль над собой: — Военные? Кто это сделал? Кто с ней эта сделал?! Покажите мне ее медицинскую карту! С чем ее привезли? Кто?

Молдер подскочил к стойке и вывернул коробку с картами на пол…

— Спустить вельботы на воду! — Ахова громом разнесся над водой. Спустить вельботы!

Матросы стали прыгать через планшир; завизжали блоки; три вельбота с размаху плюхнулись в черную неподвижную вязкую матовую воду. Вокруг вельботов поднялись и тут же исчезли тяжелые кольцевые волны…

Гребцы налегли на весла; вода была неподатлива, как тяжелое масло.

Едва они отгребли с подветренной стороны, как из-за кормы «Пекода» показалась четвертая лодка — с Ахавом, который, стоя во весь рост, громко кричал:

— А ну, вперед, вперед, вперед, дети мои!..

Теперь — только вперед!

Пятеро желтых скелетов сидели на веслах его вельбота. Они гребли так, что древки весел гнуло, а с лопастей летела черная пена.

— Что это, капитан? — крикнула Скалли, но Ахав не услышал ее.

— Безбилетные пассажиры, мистер Старбак, — отозвался Стабб. — Разве же вы не слышали их шумную возню в трюме? — он повернулся к своей команде и закричал:

— Жмите, жмите, мои хорошие, жмите, малютки, жмите, дети мои, уродцы непричесанные! Что вы так лениво гнете спину? Куда уставляете взор? На тех парней в капитанской шлюпке? Эка невидаль! Пятью работниками больше стало у нас — так не все ли равно вам, откуда они взялись? Чем больше, тем веселее! А ну, нажмите посильнее! Черти тоже неплохие ребята, и что нам за дело до серного духа? Считайте, что воняет порохом! Вот так, вот так! Совсем другая работа, вот это толчок на тысячу фунтов, такой толчок сорвет все ставки! Ломайте весла, вы, мошенники! Так! Так! Хорошо! Заноси подальше и навались посильнее. Ах, дьявол вас забери, спите вы там, что ли? Кончайте храпеть и наваливайтесь! Почему, во имя всех дьяволов, вы не наваливаетесь, как надо? Пусть треснет хребет! А ну — ножи в зубы! Закусили стальные удила! Вот так! Вот так!..

Он кричал и кричал, но отставал все больше. Вельбот Скалли стремительно несся вперед, словно скользил по льду, скрытому под гонкой пленкой этой нечеловеческой черной воды. И лишь лодка Ахова со скелетами на веслах оставалась впереди…

Доктор все еще вздрагивал, боязливо поглядывая на Молдера. Ему не верилось, что этот псих способен сидеть тихо — как сейчас — и внимательно слушать. Молдер старался… Благотворным для него было и присутствие Маргарет Скалли; в ее глазах светилась надежда. Молдер боялся шевельнуться, чтобы Маргарет не заметила, как сильно стискивает она его руку.

— Все это время она находилась в одном состоянии — таком, какое вы и видите сейчас. Никаких реакций на внешние раздражители, никаких признаков того, что она понимает обращенную к ней речь — абсолютно ничего. Глубокая кома. Мы не знаем, что с ней происходило до того, как она попала к нам, поскольку медицинской карты при ней не было. Извините, но без этого я не в состоянии даже дать прогноз — сколько еще она пробудет в этом состоянии и выйдет ли она из него когда-нибудь. Миссис Скалли, мы этого просто не знаем. И, не знаем, что именно послужило причиной комы. Сейчас мы прорабатываем версию об отравлении неизвестным ядом. Делаем анализы…