Кир Булычев: Шум за стеной

— Полагаю, — сказал Николин, — что Сашеньке такой подарок представит интерес. А то приходилось выкидывать некоторые редкие вещи — черепах, крабов или странных рыб. Зачем мне лишние вопросы — где достал черепаху, где краба нашел и так далее?

Он кинул черепашку обратно в ведро. Черепашка поплыла по кругу, расталкивая рыб, чтобы уйти поглубже.

Петр Петрович поднялся, разглядывая белое пятно на песке у воды.

— Дар моря, — сказал он. — Надо проверить. Чего только волны не выкидывают, просто любопытства не хватает.

Елизавете Ивановне было мирно, тепло, давно не отдыхала она в таком сказочном месте. Только при этом не могла отделаться от чувства, что все-таки это — кино, не настоящее. И от этого тянуло сходить на улицу, посмотреть, не пошел ли там дождь.

Вернувшись, Николин бросил на траву обкатанный морем обломок большой кости.

— Возможно, от кита, — сказал он. — Крупные животные должны скрываться в глубоких местах.

— А другие люди сюда заходят? — спросила Елизавета Ивановна.

— Других людей нет. Местность, полагаю, совершенно ненаселенная.

— Странно, — сказала Елизавета Ивановна. — Обычно на Черном море не протолкнешься. На каждом квадратном метре по отдыхающему. Мы в прошлом году были с Сашенькой в Евпатории…

— Так это ж не Черное море, — сказал Петр Петрович. — Ничего общего.

— Я понимаю, — сказала без убежденности Елизавета Ивановна. — Здесь растительность другая.

И замолчала, ждала, что Николин что-нибудь объяснит. Если у человека море в квартире, то он-то уж должен знать, откуда оно взялось.

— Это вовсе не Черное море, — сказал сосед. — Понимать надо.

Далеко-далеко пролетела птица, видно было, как она снижается к волнам и снова взмывает вверх.

— Мои конкуренты, — сказал Петр Петрович. — Иногда улов на берегу оставить опасно. Налетят чайки и все растащат. Ну прямо стрелял бы их. Самим лень вылавливать, меня эксплуатируют.

— Все-таки не понимаю я с морем, — сказала Елизавета Ивановна, не дождавшись объяснения. — Какой это район?

— Эх, Лиза! — вздохнул Николин. — Если бы все так просто, у каждого бы море в квартире было. Каждому хочется. Я сначала подумал, что имею дело с Индийским или даже Тихим океаном.

— Быть не может!

— Но моя наблюдательность заставила меня пересмотреть свою первую теорию. Не океан это, а неизвестный водный бассейн.

— Так я думала, что все моря уже открыты, — сказала Елизавета Ивановна и мысленно укорила себя за глупость: ясно, что открыты.

— И даже не на Земле это море, — сказал Николин и сделал долгую паузу, глядя на соседку искоса.

— Как же так? — сказала Елизавета Ивановна. Надо ж было что-то сказать.

— А ты наверх посмотри. И сразу все сомнения пропадут.

Елизавета Ивановна послушно поглядела наверх, куда показал Николин. Там, в дополнение к обычному солнцу, что светило слева, было еще одно солнце, поменьше размером, оно ясно проглядывало сквозь листву.

— Вот так-то, — сказал Петр Петрович. — И это дает моему явлению научное объяснение. Я по этому вопросу осторожно с одним учителем разговаривал, популярную литературу просматривал. Есть, понимаешь, одна теория про параллельные миры. Не слыхала? Вот и я раньше не слыхал. А теперь увидал. В общем, будто Земля не одна, их несколько, и они между собой могут касаться. Теперь понятно?

— Так как же? — спросила спокойно Елизавета Ивановна. — Они бы коснулись, и выплеснулось бы ваше море в наше.

— Парадоксы, парадоксы, — сказал Петр Петрович, разводя руками. — Но не в этом дело. Море есть, и это самый реальный факт. Награда мне за мой долгий жизненный путь. И купаться можно. У тебя, Лиза, купальник есть? В следующий раз приноси, купаться будем.

Странно, подумала Елизавета Ивановна, обыкновенный человек, на улице и не поглядишь, и вот — собственное море. И никто не заметил, как эти миры соприкасались. Конечно, если бы кто-нибудь из ученых поглядел, наверное бы, объяснил.

— Можно прожить всю жизнь без счастья и, так сказать, не вкусить. Но некоторым людям выпадает по лотерее. И если много выпадет, хуже. Каждый знает, как истратить сотню, а что делать с десятью тысячами? Так и с ума сойти можно! Я лично за то, чтобы положить все в сберкассу и получать проценты.

— Я в садик пойду, — сказала Елизавета Ивановна. — Лучше пораньше заберу Сашеньку. А то погода плохая.

— Я бы, — сказал Петр Петрович, провожая соседку до двери, — с удовольствием пригласил бы сюда и Сашеньку. Девочка она хорошая, послушная. Но сама понимаешь, начнет она рассказывать иным детям, а те своим родителям — начнутся сплетни, пересуды: зачем ему море, еще жаловаться начнут. Ты уж меня прости…