Я уснул незаметно, как бы растворившись в тумане. Встревоженному предстоящими событиями, мне снились чудаки в париках и камзолах. Старорежимные дамы в одеждах римских матрон парили по воздусям, а за ними сквозь мерзопакостную окклюзию наблюдал подполковник Лящук, он же Громобой. Перед утром приснился Сенечка. Почему-то на садовой скамье в мокром парке.
2
Проснувшись, я сразу же вспомнил о нем. Поискам решил посвятить этот день. До начала работы сделал обход по корпусам, выключил ночное освещение, включил, где надо, дневное. Первую наводку дал Артур: он сказал, что когда-то Семен работал в летном отделе Обсерватории. Стало быть, в отделе кадров должен сохраниться его домашний адрес. Я предстал перед кадровичкой и спросил, где живет Волобуй.
- Это еще зачем? - сердито спросила она.
- Питаю интимный интерес.
- Мы справок не даем.
- Насколько мне известно, Волобуй не из эстрадных певцов и не знаменитый писатель, скрываться от поклонников ему не к чему.
- Бросьте хамить! - одернула кадровичка.
Пришлось выкатиться несолоно хлебавши. Отпор схлопотал по собственной вине. Везде и всюду нужен подход. Не надо мешать людям быть добрыми. Собеседник нахмурился - ты улыбнись, он улыбнулся - ты расплывись еще шире.
К счастью, Волобуя помнил вахтер в проходной. Он объяснил, где тот жил раньше. С трудом, но все же я отыскал пятиэтажку, остановился у двери, собрался с духом. На меня подозрительно смотрел матовый, как бельмо, глазок. Нажал на кнопку. За толстой дверью мяукнул колокольчик. Звякнула цепочка. Проем заслонила рослая, под метр восемьдесят, женщина в тигровом халате. Ее лицо было намазано кремом.
- Семен Семенович Волобуй здесь проживает? - спросил я, придав голосу воркующие нотки.
- "Проживает", - хмыкнула женщина и посуровела. - Ночует иногда, а не проживает. Как постоялец какой-то.
Женщина распахнула дверь. В комнате было тесно от ковров и стенок, где за стеклом, как в музейной витрине, красовалась фарфоровая и хрустальная всячина.
- Вы его друг? - спросила женщина, глазами показав на унитазоподобное кресло - последний крик моды.
- Нет, но мне поручил разыскать его Артур Николаевич.
- Зачем это вдруг Воронцову понадобился Сенечка?
Я развел руками и чуть не смахнул статуэтку на подставке.
- Где же найти его?
- Он работает на "Мосфильме".
- Снимается?
- Не знаю, что уж там делает, но пропадает днями и ночами.
Теперь возникла проблема: как пробиться на "Мосфильм"? По телефону справок не дадут. Чтобы выписали пропуск, нужна уважительная причина. С кино, кроме чисто зрительского, я никакого дела не имел. Но тут вспомнил давнего приятеля Валентина Виноградова. Он должен снимать фильм "Земляки" по сценарию Василия Шукшина. Если помнит читатель, там речь шла о сложных взаимоотношениях старшего брата, уже подпорченного городом, с младшим, деревенским. Позвонил Валентину и попал в точку. Тот как раз искал родителя этих братьев. Сфотографировали одного актера с бородой и маленькими хитроватыми глазками. Не то.
- Тебя попробуем на отца, - сказал Валентин и заказал пропуск.
Да мне хоть на Гамлета, лишь бы попасть на студию.
В проходной выдали разовый пропуск-картонку. Поплутав по темным и грязным коридорам, наткнулся на комнатку съемочной группы. Какая-то цветастая дева, тяжело хлопая наклеенными ресницами, снизошла - провела в павильон.
Среди строительных лесов, подпорок, пыльных задников, кабелей и юпитеров стояла деревенская изба, точнее, три стены без потолка с окнами, тюлевыми занавесками, стол с остатками еды, чашка с кутьей. Только что похоронили отца. Пылкий, взрывной Сергей Никоненко играл младшего брата. Актер был взвинчен. Предстояла трудная сцена. Он приходит с кладбища, садится на лавку - разбитый, одинокий, и тут видит приехавшего брата, запоздавшего в дороге. Должен зарыдать и произнести фразу: "Все тебя ждал. Последнее время аж просвечивал..." Сказать не просто с глазу на глаз, а через перебивку - за кадром. В кадре же должна возникнуть фотография отца на стене.
Увидев меня, Валентин покрутил шеей и крикнул кому-то:
- Боря, изобрази!
Та же девица, как я понял, ассистентка режиссера, увела в костюмерную. Выцветшая и самая большая по размеру гимнастерка все равно оказалась мала, но снимут-то до пояса, сойдет и такая. Однако костюмерша огорчилась. Свое дело она исполняла ревностно: тщательно пришивала подворотничок, прикалывала гвардейский значок, медаль и орден "Славы", долго прилаживала погоны.
Читать дальше