Антуан Вильм - Коралловые четки

— О, нет! Если вы грезите, то мне очень естественно знать все, что вы знаете, так как, по моей гипотезе, я — только создание вашего воображения.

— Я в восторге от вас! — сказала Тень, хохоча от души. — Вы сами причисляете себя к разряду призраков и фантасмагорий. Это, без сомнения, торжество логики!

Я в свою очередь рассмеялся.

— Садитесь, мечта, — сказала она, — и расскажите мне о ваших химических трудах. Что было у вас такого спешного, чтобы пропустить ваш ежедневный визит?

— Вы пожалели о моем отсутствии? — спросил я неловко.

— Ну да. Я начинаю привыкать к вашим посещениям; мне их недоставало вчера и третьего дня. Но расскажите, что вы должны были делать такого важного?

Я колебался, доктор, открыть Тени тайну поспешно произведенного мной анализа; здесь затронуты значительные интересы, и нескромность могла бы иметь очень важные последствия. Однако, мое колебание показалось мне смешным: ведь и Тень-то создана лишь моим же воображением! Сообщить ей мой секрет значило: сказать его себе же самому. Однако, противореча себе самому, я обратился к призраку с речью, которая мне казалась необыкновенной и непроизвольной.

— Вы спрашиваете у меня тайну. Чтобы сказать ее вам, я должен быть уверен, что вы — надежный, преданный, непоколебимо-верный друг, так как я вверяю вам свою честь.

Я говорил серьезно, не отдавая себе отчета в произносимых словах. С удивлением я заметил, что выразил мысли, которые не признавал своими. Впечатление, произведенное этими словами на Тень, изумило меня не менее.

— Я буду таким другом, — ответила она серьезно.

— Знаете ли вы, к чему это может вас обязывать? Готовы ли вы к роли подруги, поверенной моих надежд и неудач? Жизнь моя была несладка; судьба не улыбалась мне в молодости; в детстве она дала мне вкусить от даров своих лишь затем, чтобы потом сильнее дать почувствовать лишения. Я буду делить с вами больше забот, чем радостей, и вряд ли могу предложить вам счастье.

Она подумала с минуту, скрестив ноги, опершись головой на руку.

— Я согласна, — сказала она просто и протянула мне руку. Я взял и крепко пожал ее; потом я поднял взор на ее лицо, и наши взгляды встретились; я был растроган и смутно сознавал важность сказанного, а также и то решающее влияние, которое оно должно иметь на мою жизнь. Во взгляде Тени мне почудилось необычная глубина.

Тогда я сказал ей, продолжая крепко сжимать ее руку, что мне был поручен длинный и сложный анализ. Его надо было произвести над промышленным продуктом, добытым новыми способами, позволяющими продавать его дешево. Общество, которое вело переговоры относительно покупки секрета, не хотело кончать, не уверившись в тождественности продуктов, полученных новым и прежним способами. На размышление ему было дано всего три дня, так как к изобретателю уже подсылала одна крупная немецкая компания. Необходимый анализ пытались поручить Дюрье; он отговорился трудностью произвести все нужные операции в течение сорока восьми часов и был так любезен, что указал на меня, как на единственного химика, способного на такой фокус. Я сумел это выполнить благодаря одному маленькому открытию, сделанному мной; оно позволяет осуществить в 24 часа некоторые операции, требующие обыкновенно нескольких дней. Административный совет щедро вознаградил меня за мою работу.

Я рассказал Тени все, до мельчайших подробностей; анализ дал мне понятие о том, в чем может состоять новый способ производства; открыть это было возможно лишь при помощи метода, лично мною придуманного. Я подробно описал этот метод в моем докладе и сообщил административному совету, что опубликование его позволило бы открыть секрет изобретателя. Я прибавил, что поэтому воздержусь от его разглашения и ограничусь только тем, ради своевременности заявки, что пошлю его в запечатанном конверте в Академию Наук.

— С вашей стороны это очень великодушно, — сказала Тень с нежным рукопожатием.

— Как же быть? Не мог же я обмануть моих доверителей! Они истратят громадную сумму на покупку способа, который, как мне кажется, патента не получит. Им, конечно, нежелательно, чтобы он стал общеизвестным; а если я сообщу о своем методе восстановления, то всякий химик, который применит его при анализе продукта фабрик этого общества, откроет способ его изготовления. Я думаю даже, что невозможно избежать этого досадного открытия; рано или поздно, через полгода или через десять лет, оно будет сделано. Общество знает это и должно устроиться так, чтобы покрыть все свои издержки прибылью двух первых лет. Третий год и последующие дадут громадные барыши. Можно много получить, но есть риск.