Ариадна Громова - Библиотека фантастики и путешествий в пяти томах. Том 1

На следующих страницах опять несколько раз воспроизводились разговоры Мадлен и Клода. «Мадлен - это, должно быть, жена профессора Лорана, - думал Альбер. - Ведь Раймон говорил, что жена его оставила. Жюльен - это, конечно, Сент-Ив. Кто такой Клод? Вот опять они разговаривают: очевидно, наедине. Перед этим - общий разговор о блестящей операции пересадки печени».

«Клод говорит громче обычного: "Это, наконец, нелепо! Если Анри не хочет работать с нами, пускай прямо скажет! Но так дальше нельзя!" Мадлен: "Я думаю, ты несколько преувеличиваешь. Анри продолжает интересоваться общими делами лаборатории. Но у него странный и очень трудный характер. Потом - он ведь не хирург, и его наша блестящая операция не так радует, как нас с тобой. Мы - практики и радуемся, что спасли еще одного человека. А для него это - лишь случайно удавшийся опыт, который вовсе не доказывает, что мы научились побеждать биологическую несовместимость. Он ответил тебе грубо, нелепо, я очень огорчилась. Но кто знает, может быть, он видит…" Клод: "Ничего он не видит, уверяю тебя, ему ни до чего нет дела. Если б кто-нибудь из нас внезапно умер, даже ты, его по-настоящему взволновало бы одно: не удастся ли тут же, на месте, вскрыть череп и посмотреть еще теплый мозг!" Пауза. Голос Мадлен, тихо: "Ты несправедлив к Анри. Он целиком поглощен наукой, это правда, он позабыл обо всем, но не нам его за это порицать…" Клод: "Разве ученый, даже самый гениальный, имеет право не быть человеком?" Мадлен: "Не знаю, Клод. Но он находится в таком страшном, сверхчеловеческом напряжении. Он просто не может ни о чем думать. Для него существуют только опыты. И Жюльен…" Клод: "Еще бы! Без Жюльена ему с этим не справиться! Но человеческое обаяние Жюльена Сент-Ива для него не существует, уверяю тебя. И, если понадобится, он с легким сердцем пожертвует своим товарищем". Мадлен: "Ты жесток и несправедлив". Клод: "А ты? Что тебя с ним связывает? Ну, что?" Мадлен: "На такие вопросы трудно ответить. Мы прожили с Анри семь лет. Мы были счастливы. Так легко этого не забудешь. И ты не должен торопить меня. Мы не дети".

Альбер отложил листы. Ему стало стыдно. Надо было остановиться раньше, но кто знал…

– Все равно… - Профессор Лоран заговорил так неожиданно, что Альбер вздрогнул. - Все равно вы это узнали бы… да и какая разница…

Он протянул руку к листам. Альбер почему-то впервые заметил, как изменились эти сильные, прекрасно вылепленные руки: кожа стала желтоватой, как воск, пальцы исхудали так, что на них четко проступали суставы. Альбер с тревогой подумал, что диагнозу Мишеля, пожалуй, доверять не стоит. Он взял профессора Лорана за руку: пульс был очень слабый и неровный.

– Я понимаю, что сюда нельзя вызывать врача, - сказал Альбер. - Но если мы снесем вас вниз и достанем такси?

– Думаю, что в этом пока нет необходимости. - Профессор Лоран быстро поглядел на него. - А почему вы вдруг об этом заговорили?

– Мне не нравится ваш вид. И пульс плохой.

– Надо, по-видимому, отлежаться. Перенапряжение плюс Сиаль-5 слишком долго и слишком часто. Мишель прав! Я исчерпал все свои резервы… - Впервые на лице профессора Лорана выразился страх. - Я совершенно не представляю себе, что было бы, если б не вы…

Он долго молчал, закрыв глаза. Лицо его подергивалось.

– Я попробую опять уснуть, - сказал он. - Вы не сидите около меня, я стал невозможным эгоистом. И вообще, как мне кажется, я позволил себе расклеиться именно потому, что появились вы трое и есть на кого положиться… Идите, Дюкло, спасибо за все.

– Мне пора сменять… - Альбер чуть не сказал: Раймона - и прикусил язык.

Зайдя за ширму, он шепотом спросил Раймона:

– Вы не знаете, где сейчас первая жена профессора?

– Она вышла замуж за профессора Демаре, главного хирурга той клиники, где она работает. Она тоже хирург.

– Понятно! - задумчиво сказал Альбер и уселся у изголовья кушетки.

Раймон потянулся, зевнул.

– Я пойду прогуляюсь, - заявил он. - Хоть полчасика, ладно?

– Конечно, - сказал Альбер рассеянно, глядя куда-то на стенку. - Полчасика…

Раймон засмеялся. Чудак Альбер ему нравился. «Если б не этот чертов проныра Роже, мы бы прекрасно поладили», - думал он, спускаясь по лестнице.

У Луизы сидел Роже. Раймон сделал безразличное лицо.

– Как ваше здоровье? - спросил он, с подчеркнутой вежливостью целуя ее легкие, холодные пальцы.

Луиза несмело улыбнулась и посмотрела на него широко раскрытыми сияющими глазами. Роже начал насвистывать какую-то залихватскую мелодию и спрыгнул с подоконника.