Алексей Кудашев - Ледяной остров

Родионов замолчал и лежал, неотрывно глядя в окно, боясь услышать приговор.

Ася, потрясенная признанием, сидела, опустив голову.

За окном тихо шептались желто-багровые листья тополей.

О чем они шептались? Может быть, о них, об их любви?

Девушка встала.

- Ася,- встрепенулся Родионов и торопливо вытащил из-под подушки запечатанный конверт.- Отнеси это. Адрес тут написан.

Девушка мельком взглянула на косые неровные строчки: В управление госбезопасности.

- Хорошо,- сказала она и, не поднимая головы, тихо вышлa из палаты.

Глубокой ночью Краузе возвратился в свою одинокую квартиру. Не зажигая света, бросился к окнам, просмотрел улицу. Кажется, все в порядке. В последние дни беспокойство шпиона стало особенно острым.

В Приморске он чувствовал себя значительно безопасней, растворяясь среди миллиона жителей. А на Ледяном острове казался себе акробатом на проволоке под сотнями устремленных на него глаз. Одно неверное движение, и он с головокружительной высоты полетит вниз.

Все труднее находились невинные предлоги для поездок в Приморск, где действовали перемененные. А конспирация? Разве думал он раньше, что ему придется работать в таких условиях. Какая к черту это конспирация? Когда каждый из его помощников знает его в лицо! Завались один из них - и он, Краузе, пропал. На первом же допросе выдадут с головой. А все этот спесивый, самодовольный болван.

Операция «Z». Да, у него, наконец, все пoдгoтoвлено. Какой сегодня день? Пожалуй, лучше всего сделать это в понедельник. Завтра встреча с перемещенными. Надo пoдгoтoвить шифровку для хозяина. И зачем этому Клeйзи знать дату операции? А впрочем, это не имеет значения. Хороший подарок я оставлю на память. Краузе улыбнулся, натянул на себя простыню.

А в ночь с пятницы на субботу Краузе принес в крепость для передачи хозяину шифрованную радиограмму.

- Да, кстати,- обратился он к перемещенному, уходя,встреч больше не будет. Действуйте самостоятельно. И будьте осторожны: в Москве провал.

- А вы?

- Моя миссия заканчивается. Вот преподнесу большевикам последний подарок и исчезну. Ох, и жарко же будет Ледяному острову! - не утерпев, похвастал шпион.

- Наша помощь вам не нужна?

- Нет. Будьте здоровы. Желаю удачи.

Через два часа у Винокурова состоялось короткое совещание.

- Теперь ясно, зачем заходил к нашему подопечному иностранный экскурсант,- сказал Винокуров, прочитав донесение хозяину.

Подумав, он повторил:

- Операция «Z», операция «Z»… Вот это не совсем ясно. Ясно лишь одно, что в воскресенье замышляется какая-то диверсия на Ледяном острове.

- Мне кажется, следует немедленно взять Краузе и двух его сообщников,заметил Озеров.

- Придется повременить до вечера. Вечером вся троица собирается в крепостной стене. На последнюю встречу.

- Хорошо.

- Разрешите отправиться на Ледяной остров! - поднялся молчавший Мамедов.- Мне надо сменить своего напарника.

- Идите. Рашид. Наступает самый ответственный момент. Сейчас надо быть особенно бдительным. В случае чего, принимайте решение самостоятельно. Советоваться будет некогда.

- Слушаюсь! - козырнул Мамедов.

Поставив у подъезда чемодан, Дарья Ильинична вынула из сумки листок и еще раз сверила адрес, хотя давно уже выучила его наизусть. Руки, развертывающие листок, дрожали. Ну, конечно, все правильно. Морская набережная, четырнадцать.

Сорокина давно так не волновалась. Рука ее дрожала, нажимая на кнопку звонка.

Дверь открыла Марфа Ивановна.

- Вам кого?

- Сорокин… Илья Тимофеевич Сорокин дома? Я его жена. Приехала из Холмска.

Марфа Ивановна всплеснула.руками и невольно отступила в глубь передней, потом вдруг засуетилась, заговорила:

- Проходите, проходите. Да что же это такое! Господи, да как же это! Вы раздевайтесь. Да ведь он же считал, что вас в живых нет… Как же это…

Сорокина встревожилась: Значит, опоздала. У него другая семья. И не хотелось этому верить, и страшно было спросить. Растерянная Дарья Ильинична стояла в передней, позабыв поставить чемодан.

Марфа Ивановна почти силой сняла с нее пальто, потащила в комнату, усадила.

- Вот ведь как бывает!-говорила старушка.-Сколько горя; принесла всем война, ох, сколько горя. И у меня были сыновья, а вот пришлось на старости лет жить одной.- Марфа Ивановна .смахнула .уголком головного платка навернувшиеся слезы. Спохватившись, она проворно встала.- Ой, что это я! Вы, ведь с дороги, небось, проголодались, а я со своими разговорами… Пойдемте, умоетесь пока. А я сейчас что-нибудь приготовлю.