Олег Овчинников - Гуашь с кровью

Я двумя пальцами извлек Андрюшкин рисунок из сейфа – пятно на голубом лбу снова было влажным и почти черным, – бросил на стол поверх развернутой газеты и начал наводить порядок. Уже не жалея платка, протер личное дело поступившего последним Сергея, разгладил целлофан на пачке счетов за свет, смахнул пару капель с металлической дверцы… На самом деле, не так и много оказалось этого красного, просто очень уж неожиданно. Все-таки сейф… надежное, казалось бы…

То есть, до сих пор мне так казалось.

Я бросил платок на стол и медленно вышел из комнаты. Остановился у двери в класс, немного послушал про Жар-птицу и двинулся дальше, в спальню для мальчиков.

Как и следовало ожидать, здесь оставалось четверо ребят того возраста, в котором сказки уже не интересны. Трое сидели на стульях у раскрытого окна, четвертый, Сергей, на подоконнике.

Я не скрывался. На скрип двери обернулись все четверо – довольно нервно, как мне показалось.

– Так, – объявил я с порога, стараясь не повышать тона. – Я никому не хочу угрожать. Тем более не хочу никого обыскивать. Так что давайте договоримся так. Вы просто отдаете мне ЭТО, и я ухожу.

– Алекса-андр Борисович!.. – протянул Мишка, явно приготовившись врать.

– Еше раз повторяю, – сказал я уже строже. – Вы отдаете мне ЭТО, я ухожу, и никто из вас не будет наказан. Иначе мне придется…

Тут я засек краем глаза подозрительное движение и обернулся к окну.

– Сергей! Во-первых, встань с подоконника. Разве я не говорил тебе, что у нас нельзя сидеть на подоконниках? И окна открывать без спроса, кстати, тоже нельзя. Во-вторых, что там у тебя в руке?

– В какой руке, Александр Борисович?

– Спасибо, хоть отчество выучил!

Я отодвинул паренька в сторону и выглянул в окно. На жестяном карнизе по ту сторону оконной рамы дотлевала помятая сигарета.

– Так. Это откуда? – спросил я, стараясь не показать растерянности. И как это я сразу не уловил запаха табачного дыма? Когда никто не ответил, спросил иначе: – Еще есть?

Сергей пожал плечами и достал из заднего кармана джинсов початую пачку сигарет.

– Вот. Последняя.

– А спички? Или что там у вас? Зажигалка?

– Там, в пачке, – сказал Сергей.

– Понятно. – Я обвел взглядом притихшую троицу. – Еще у кого-нибудь есть сигареты или зажигалки? Точно ни у кого? Тогда вот что… – Снова повернулся к новенькому. – Сергей. Через три недели, если все пойдет по плану, ты вернешься домой. Или, если хочешь, я прямо сейчас позвоню твоему отцу и попрошу забрать тебя уже сегодня. Хочешь, нет? – Упрямый затылок едва заметно качнулся из стороны в сторону. – Хорошо. В таком случае, раз ты хочешь остаться здесь, запомни, пожалуйста, несколько простых правил. Первое…

Пять минут спустя я вышел из комнаты, комкая в кармане трофейную пачку сигарет. Хотя, честно говоря, я надеялся обнаружить у ребят что-то другое. Ключ или, я не знаю, отмычку.

– Не отвлекайтесь, пожалуйста, я подожду, – попросил я, отступая на шаг назад.

Любовь Николаевна кивнула и снова склонилась над детским коленом.

– А это йод или зеленка? – страдальческим голосом спросила Марина.

– Перекись водорода. Она не жжется, так что прекрати дрожать подбородком.

– У-у… А-а-а… – на всякий случай приготовилась девочка, но когда ватка коснулась свежей ссадины, сразу успокоилась. – Представляете, Александр Борисович, кто-то оставил лошадку посередине комнаты. Не которая с колесиками, а которая качается, с хвостом. А я пошла и… и вот!

Я вздохнул. Наверное, человек со стороны может подумать, что половина нашего бюджета уходит на зеленку и бинты. На самом деле мы расходуем их не так много. Не больше, чем группа обычного детского сада, а скорее даже меньше. Потому что нашим детям приходится быть осторожными.

Когда Марина ушла, я достал из-за спины платок.

– Вот. Посмотрите, пожалуйста, Любовь Николаевна. Что это…

– Что это? – строгим эхом отозвалась она. – Это из носа или… Ну-ка, встаньте лицом к свету.

– Да нет. Это вообще не мое… – попробовал отмахнуться я, но замолчал, когда мне на язык опустилась холодная палочка.

– Так, теперь легкие. Молчите. Дышите. Глубже. Теперь спиной. Все, можете опустить рубашку. – Объявила, снимая стетоскоп: – Вы в порядке, Александр Борисович. Так что это?

– Я, собственно, у вас хотел спросить.

– Вы так странно спрашиваете… – Любовь Николаевна еще раз со всех сторон осмотрела платок и пожала плечом. – Да нет, точно кровь.

– А… чья это кровь?